Невидимки
Шрифт:
Рикардо сокрушенно покачал головой.
– Любого другого, Мэттью, к стенке поставили бы, к стенке немедля. Но, увы, не Армандо Раэля... Ведь это он пожизненно определил меня в это кресло! И все решили бы: Хименес пользуется случаем свести личные счеты, отомстить противнику. Этого я допустить не могу. Раэля продержат взаперти, покуда не переловят его соучастников, а потом вышлют вон из Коста-Верде под усиленной охраной. Прощу скотину в обычной, великодушной манере, присущей президенту Хименесу...
Я скривился.
–
Он осекся, ибо дверь двадцать девятой палаты распахнулась. Двое врачей со стетоскопами прошагали мимо нас, не удостоив ни президента Хименеса, ни меня, Мэтта Хелма ни единым словом.
Я замер, ожидая наихудшего.
Появилась высокая женщина средних лет. Красивая, худощавая, с тонким, волевым лицом, которое не казалось хуже от того, что темные волосы были собраны в тугой узел на затылке - чудовищная прическа. Но такому лицу даже она повредить не могла.
Женщина повела взглядом, словно искала кого-то; увидела меня, сделала несколько шагов и остановилась, плача и закрывая лицо ладонями. Одноглазый часовой и телохранители Рикардо рванулись к ней, однако я опередил и подскочил первым.
Мгновение спустя женщина всхлипнула и подняла голову.
– Простите, Хелм - это вы?..
– А вы - Бельштейн, - механически промолвил я, - и, стало быть, формальное знакомство состоялось... Что? Что с?..
– Теперь все хорошо...
– А я подумал...
Джэнет Бельштейн замахала руками:
– Просто... Просто после долгого ожидания... не сдержалась... Хелм, ответьте, ради Бога, кем он возомнил себя? Сэром Ланселотом де Лаком? Ни одной женщине не хочется, чтоб мужчина погиб ради нее! По крайней мере, этой женщине!..
Я ухмыльнулся, испытывая невыразимое облегчение:
– И все же, признайтесь: в глубине души приятно, что Мак, не колеблясь, ринулся вам на выручку!
Прерывисто вздохнув, Джэнет Бельштейн кивнула.
– Да, черт возьми... Как стыдно... Проходите, мистер Хелм, Артур хочет услышать отчет о ваших европейских приключениях.
– Ему намного лучше?
– Пуля попала в грудь... Но теперь, когда... кризис миновал, врачи надеются на выздоровление.
Следовало бы задать еще вопрос-другой. Как, например, умудрился Мак учинить собственное похищение? Как связывался из логова террористов со своими ветеранами - здоровыми и увечными?.. Как они штурмовали окаянный лагерь? Как вышло, что в последнюю минуту Артур Мак-Джилливрэй Борден, бывший в нашей организации не сэром Ланселотом, а самим королем Артуром, нарвался на выстрел?
Быть может, жертвовал собою, чтоб отвлечь наемников Раэля от нападающих? Или спасал заложников, которых, в виду неминуемого краха, решили перебить?
Разумеется, ни единого из этих вопросов я не задал. Следовало поскорее повидаться
Я постучался, вошел в палату и по всем правилам отчитался перед командиром о благополучно выполненном задании.
Глава 29
Паром был маленьким, и вмещал не более двухсот пассажиров. Я взошел на борт в Хельсинки, городе, который мои родители звали Гельсингфорсом; но тогда в Финляндии процветал шведский язык, а финский обретался на вторых ролях. Я отыскал нужную двухместную каюту, заставившую припомнить путешествие по Ботническому заливу в обществе Карины Сегерби.
Это было всего две недели назад.
С тех пор я дважды пересек Атлантику по воздуху и теперь направлялся по морю из Хельсинки в Ленинград, который мои родители звали Санкт-Петербургом.
Ничего особенного. Однако я неизменно беспокоюсь, ежели оказываюсь по соседству с советской Россией - тем паче внутри оной. Впрочем, поездку мою предварительно согласовали с противной стороной, и никаких особых трудностей не предвиделось.
На правой койке я увидел человеческую фигуру, но это, разумеется, была не Карина Сегерби...
Можно болтать о несчастном случае, трагическом стечении обстоятельств; можно всячески урезонивать и утешать собственную совесть: шальная пистолетная пуля отыскала жертву на почти немыслимом расстоянии, по сути, на излете, но при обращении с огнестрельным оружием несчастных случаев не бывает. Бывает идиотская небрежность. Или преступная глупость.
Я знал, что револьверы и пистолеты (о ружьях уже не говорю) способны убивать издалека. И следовало вспомнить об этом, прежде нежели затеять ковбойскую дуэль в чистом поле. Следовало думать о том, что поодаль стоят неповинные люди. А велев Карине спрятаться позади автомобиля и пригнуть голову, я просто не принял во внимание вполне естественного любопытства - женского любопытства, кстати...
Со временем острое чувство вины, конечно, исчезнет.
Я притворил за собою дверь каюты.
– Добрый день, - обратился я к субъекту, с коим должен был разделить помещение и странствие.
– Добрый день, сэр, - отозвался мой подопечный, садясь на койке.
Худой, бледный, маленький человек лет сорока с лишним; полностью одетый - лишь пиджак скинул. Редеющие каштановые волосы. Галстук повязан очень старательно, однако узел чуть ослаблен.
– Я занял эту койку... Не возражаете? Если да, могу перебраться на другую...