Невидимки
Шрифт:
Я стоял и таращился на это дерево, остальные покупатели старательно обходили меня стороной. Нельзя спокойно продолжать жить, притворяться, что счастлив, когда вокруг тебя в самых неожиданных местах появляются причудливые деревья.
«Неужели именно это произошло с убийцей?»
Я быстро набрал то, что было нужно, и поспешил домой. Джейн мыла пол на кухне, я поставил пакеты с едой на стол, подошел к ней и сказал:
— Что-то не так.
Удивленной она не выглядела.
— Я надеялась, ты скажешь, что именно.
Я облизнул губы.
— Я… кое-что вижу. — Я посмотрел ей в глаза в
Она медленно помотала головой.
— Там. Снаружи. — Я указал на окно. — Ты видишь дерево? Такое, с фиолетовыми листьями?
Джейн снова помотала головой.
— Нет. Не вижу, — ответила она.
Она считает меня сумасшедшим?
— Идём. — Я вывел её во двор и остановился около дерева. — Ничего здесь не видишь?
— Нет.
Я взял её за руку и поднес к стволу.
— А теперь?
Она помотала головой.
Я сделал глубокий вдох.
— Я исчезаю, — сказал я.
И всё ей рассказал. Про клоуна, про полицию, про Стива, про Ральфа, про людей на работе, которые больше меня не видели. Рассказал о деревьях, кустах и ручьях, которые видел сегодня по дороге в магазин. Всё это время она молчала, по её щекам текли слёзы.
— Я не сумасшедший, — сказал я.
— Нет, не сумасшедший.
— Тогда, почему…?
— Я не хочу тебя терять.
Я крепко её обнял и она принялась реветь, уткнувшись в моё плечо. У меня самого глаза были на мокром месте. О, боже. Меня снова от неё оторвут, да? Неужели мне суждено вновь с ней расстаться?
Я отпрянул от неё, взял её подбородок и поднял кверху, так, чтобы она посмотрела мне в глаза.
— Ты меня всё ещё видишь? — спросил я.
— Да. — Из носа у неё текло, она вытерла его тыльной стороной ладони.
— Я… стал для тебя другим? Ты стала меньше обо мне думать? Стала ли забывать, что я живу здесь?
Она помотала головой и снова начала плакать.
Я обнял её. Хоть что-то. Но я понимал, что это лишь отсрочка. Она любила меня. Я был для неё важен. Неудивительно, что я так долго держался в её памяти. Но со временем она неизбежно меня забудет. Я исчезну для неё. Возможно, однажды я вернусь домой, а она не будет об этом знать. Я буду сидеть на диване, она пройдёт мимо, позовет меня, я отвечу, но она не услышит.
Если это произойдёт, я покончу с собой.
Она взяла мою ладонь в свою.
— Мы кого-нибудь найдём. Врача. Того, кто сможет обратить этот процесс, — сказала она.
Я посмотрел на неё.
— Как? Тебе не кажется, что если бы был какой-то способ это исправить, его бы уже нашли? Думаешь, всем нравится жить здесь? Думаешь, они не захотели бы стать нормальными, будь у них такая возможность? Господи!
— Не ори на меня. Я просто подумала…
— Нет. Ты не подумала.
— Я не к тому, что процесс можно обратить вспять, но его наверняка можно хотя бы замедлить. Я подумала… — Она снова заплакала, вырвалась из моих объятий и убежала в дом.
Я бросился за ней и настиг её в кухне.
— Прости. — Я снова её обнял и поцеловал в лоб. — Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел на тебя злиться.
Она тоже обняла меня.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Я тоже тебя люблю.
Мы так простояли
Тем же вечером я позвонил Джеймсу. Хотелось поговорить с ним, рассказать о случившемся. Чем больше народу я привлеку к этой проблеме, чем больше людей будут о ней знать, чем больше умов будут работать над её решением, тем выше вероятность это решение найти.
Он ответил после четвертого сигнала.
— Алло?
— Джеймс! Это я!
— Алло?
— Джеймс?
— Кто это?
Он меня не слышал.
— Джеймс!
— Алло? — В его голосе послышалась раздражительность. — Кто это?
Я повесил трубку.
Фелипе я не видел со дня нападения на Белый Дом, а не слышал о нём с самого возвращения. Однако мне хотелось поговорить с ним. Мне было нужно с ним поговорить. Если кто-то и понимал, что со мной творилось, если кто-то и мог что-то с этим сделать, так это Фелипе. Может, он и психопат, но также он являлся самым компетентным, амбициозным и дальновидным человеком. Несмотря, на опасения, я всё же решился на встречу с ним.
Оставалось лишь надеяться, что он меня увидит.
Адрес его дома я нашёл через компьютер мэрии. Оказалось, что жил он в скромной однокомнатной квартире, на западной окраине города. В том районе дома были менее ухожены, не так украшены, сами здания выглядели не так заметно и даже несколько неприглядно. Здание, в котором он жил мне удалось найти лишь с третьей попытки.
Выяснив, где именно он жил, я припарковался через улицу, и какое-то время сидел в машине, собираясь с мужеством, чтобы выйти и постучать в дверь. Джейн хотела отправиться со мной, но я наотрез отказался, объяснив ей, что расстались мы с Фелипе не самым лучшим образом и лучше мне пойти одному. Теперь же я пожалел об этом решении. И о том, что не позвонил Фелипе перед приездом.
Я вышел из машины и дошел до квартиры 176. Я понимал, что если продолжу сидеть, то рано или поздно смогу переубедить сам себя и отказаться от задуманного. Мне пришлось заставить себя подойти к двери нажать кнопку звонка.
Когда дверь начала открываться, моё сердце бешено заколотилось, во рту внезапно пересохло. Я инстинктивно отшатнулся назад.
На пороге стоял Фелипе.
Весь страх разом испарился, его заменило странное чувство потери. Стоявший передо мной Фелипе не был тем, кого я знал. Это не был бесстрашно смотрящий вперед человек, который сделал меня террористом. Это не был яркий лидер, который вел нас вперед, навстречу приключениям, не съехавший с катушек психопат, которого я видел той ночью, когда разразилась песчаная буря. Это даже не было разбитый, потерпевший крах недогерой, которого я видел после Вашингтона. Представший передо мной Фелипе оказался до безобразия обыкновенным человеком. Ни больше ни меньше. Харизматичный искатель превратился в серую мышь. Его глаза потускнели, искра, которая когда-то блуждала в них, исчезла. Он выглядел истощенным, и намного старше, чем, когда я видел его в последний раз. В Томпсоне он — никто и я видел, как вес этого знания давил на него.