Невидимое зло
Шрифт:
Кальдер улыбнулся отцу. Неожиданно в голове прояснилось и боль стихла.
— Кое-что в наших силах. Мы не можем расследовать лучше полиции взрывы «Яка» и «мазерати». Но изначальное ощущение Ким было абсолютно верным. Смерть Марты ван Зейл является ключом. Если нам удастся выяснить, кто и почему убил ее, многое в последних событиях станет понятным.
— Есть нечто, что Корнелиус желает скрыть, — проговорила Ким. — И для этого он не остановится ни перед чем, даже перед убийством своего сына.
— Но мы не можем быть точно уверены, что это именно Корнелиус, — заметил доктор Кальдер.
— Это так, — согласился Алекс. — Однако, узнав все про Марту, мы это так или иначе выясним.
Все
— Наверняка это будет опасно, — предупредила Ким. — Тодд и Энн уже пострадали. Если ты продолжишь задавать вопросы, то настанет твоя очередь.
— Она права, — согласился доктор.
Кальдер посмотрел на них:
— Что вы хотите, чтобы я сказал?
— Скажи что хочешь, — ответил отец. — Это должно быть твое решение.
Кальдер закрыл глаза. Опасность была очень реальной, и он это знал. Но с другой стороны, ему предоставлялась возможность сделать хоть что-то ради Энн и Тодда, ради Ким и отца, и — главное — ради себя самого. Для него это был выход, способ жить, не боясь наступления будущего.
— Я займусь этим, — сказал он.
Отец улыбнулся.
Они услышали громкий стук в дверь. Кальдер прошел в прихожую и заметил желтый конверт, лежавший на коврике у входа. Он открыл дверь — в припаркованный чуть поодаль «мерседес» садился маленький чернокожий человек в мешковатом костюме, в котором он узнал водителя Корнелиуса.
Кальдер поднял конверт и отнес в гостиную, где показал остальным.
— Он что, проделал весь путь из Лондона, чтобы доставить конверт? — удивилась Ким.
— Похоже на то.
— Интересно, что в нем. Наверное, какая-нибудь угроза.
— Посмотрим, — ответил Кальдер и, вскрыв конверт, вытащил из него единственный листок бумаги, на котором было что-то написано уверенным почерком с небольшим наклоном вперед. Прочитав, Кальдер передал его Ким и отцу.
Дорогой Алекс!
Я очень огорчился, узнав о несчастье с Вашей сестрой. Я думаю о ней и ее семье.
Я вполне понимаю боль, злость и ожесточение, которые Вы наверняка испытываете. Я также понимаю, что под влиянием момента Вы могли решить, что я к этому причастен. Надеюсь, что теперь, когда у Вас было время взглянуть на все более трезво, Вы понимаете, что я никогда бы не причинил боли сыну и ни в чем не повинной женщине — Вашей сестре.
Вы можете быть уверены, что я окажу полиции всемерную помощь, чтобы найти человека, виновного в этих ужасных преступлениях, и что я не стану рассказывать о том, что произошло прошлой ночью.
Если я хоть чем-нибудь могу быть полезен Вам или Вашей сестре, пожалуйста, дайте об этом знать.
Искренне Ваш
Доктор Кальдер внимательно изучил письмо.
— Лицемерный ублюдок! — сказал он, прочитав. — Нужно было избить его еще больше.
На следующее утро после завтрака Кальдер чувствовал себя намного лучше. Отец остановился у него и рано утром совершил прогулку к морю. Уильям с детьми ночевали в гостинице. За второй чашкой кофе Кальдер просмотрел газеты. «Файнэншл Таймс» опубликовала большую статью о торгах за «Таймс», которые вот-вот должны были перерасти в настоящую крупномасштабную битву. Совет директоров «Лекстон медиа» находился в полном смятении, не зная, как отнестись к предложению «Зейл ньюс». Тем временем возможность участия в торгах внимательно изучали еще три потенциальных покупателя: большой немецкий издательский концерн, ирландский магнат недвижимости, владевший газетами в Южной Африке, Ирландии и США, а также группа «Телеграф», издававшая не менее
В результате победителем на торгах мог оказаться любой из них. «Лишь бы не Корнелиус», — подумал Кальдер.
Он понимал, что его главным врагом было бездействие. Он позвонил в страховую компанию, чтобы оформить заявку на компенсацию за взорванный «мазерати», а затем они с отцом отправились в больницу, где Энн по-прежнему не приходила в сознание. Врачам удалось спасти ей ногу, собрав ее почти по кусочкам. Они назвали его сестру настоящим бойцом и почти не сомневались, что ей удастся выкарабкаться. В состоянии Тодда никаких перемен не было. Кальдер избегал Уильяма, но обменялся несколькими дружескими словами с Ким. Доктор Кальдер уехал с детьми в Лондон и по дороге высадил сына у местного гаража, где тот взял напрокат старый черный «фольксваген-гольф», на котором собирался ездить, пока не купит новую машину. Алекс вернулся домой, где его уже ждали детектив-инспектор Бэнкс и ее толстощекий напарник.
Он пригласил их в дом и сварил кофе. Бэнкс с темными кругами под глазами казалась еще бледнее, чем в субботу. Судя по всему, отдыхать в эти выходные ей не пришлось совсем.
— Как продвигается расследование? — поинтересовался Кальдер.
— Эксперты подтвердили, что взрывные устройства, подложенные в самолет и машину, изготовлены одним и тем же человеком.
— Кто бы мог подумать! — не удержался Кальдер, и Бэнкс бросила на него недовольный взгляд. — А Бентон Дэвис что-нибудь рассказал?
— Не больше, чем вам. Мы послали запрос в полицию Южной Африки о смерти Марты ван Зейл. Ответа пока не было. Между тем я бы хотела задать вам несколько вопросов.
— Пожалуйста.
Она вытащила из папки лист бумаги. На нем был набросок крепкого мужчины средних лет с короткой стрижкой и усами. Кальдер внимательно рассмотрел его.
— Вы видели в округе кого-нибудь похожего на него? — спросила Бэнкс. — Рост примерно пять футов восемь дюймов, мог быть одет в черную кожаную куртку.
Кальдер отрицательно покачал головой:
— Нет. А что?
— У нас есть свидетель, который видел, как этот человек остановился на машине возле вашего дома в пятницу и внимательно все разглядывал. Его описание совпадает с тем, кого видели ночью на тропинке у аэродрома накануне взрыва «Яка».
Кальдер еще раз посмотрел на рисунок.
— Мне очень жаль, но я его точно не видел.
Бэнкс убрала листок обратно, ничуть не расстроившись. Новые вопросы, новые заполненные формы с ответами — все это было частью обычной процедуры.
— Как давно вы знакомы с миссис ван Зейл? — спросила она.
— Мы вместе учились в университете. Но до ее приезда пару недель назад мы не виделись десять лет.
— Понятно. Но за эти две недели вы не раз проводили время вместе?
— Да, это так.
— Вы не могли бы охарактеризовать ее отношения с мужем?
— Мог бы, — ответил Кальдер. — Она его очень любит. И потрясена тем, что с ним произошло.
— Она упоминала о каких-нибудь трениях в браке?
— Нет. Думаю, она не в восторге от места, где они живут, но это и все. А в чем дело? Вы же не думаете, что за этими взрывами стоит она?