Невидимые преступники
Шрифт:
– Я не удивлюсь, если воры проникнут и сюда. Пожалуй, лучше ночевать здесь, буду их охранять.
Продолжая говорить, Михал сорвал кусок ткани с мольберта, и у Сандры перехватило дыхание. По светлому фону были разбросаны темные пятна. Сюжет картины привел девушку в волнение, она схватила смысл образа. Ей стало не по себе, словно вот-вот что-то должно случиться.
Михал, наблюдая за Сандрой, с удовлетворением отметил, что картина ей понравилась. Он улыбнулся.
– Еще несколько мазков, - произнес он.
– Самое подходящее настроение.
Индржих скрылся в кухоньке,
Тем временем девушка, затаив дыхание, следила за каждым движением кисти художника. Мысленно, рукой Михала она наносила на полотно тени, добавляла белила. У нее даже слегка закружилась голова, как тогда, во Флоренции: ведь сейчас она снова как бы принимала участие в сотворении образа, частицы реального мира.
ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ
Оказывается, некоторые существа этой планеты обладают способностью создавать объекты. Я наблюдал заключительную часть такого процесса: участие моего испытуемого в нем состояло в форме восприятия. Внешне создатель объекта, в частности картины, не отличается от остальных существ: различия, вероятно, имеются во внутреннем, интеллектуальном строении личности. Я бы хотел на время слиться с создателем объекта, чтобы изучить структуру его личности изнутри. Могу ли я взять на себя выполнение этого задания?
ОТВЕТ
Твои сведения совпадают с полученными от остальных исследователей. Вопрос о дополнительном задании уже обсуждался, задача была сформулирована, задание выполнено. Результат отрицательный, существенных различий не обнаружено. Подробности в итоговом отчете по возвращении.
– Куда ты собралась, на улице дождь?
Индржих расстроен. Что происходит с Сандрой? Такое впечатление, будто в Италии ее подменили. Какая-то обидчивая, вздорная. И мнительная. Если бы он не боялся произнести это слово, он бы сказал - истеричная.
– Я вестник несчастья, - упрямо твердила Сандра, развернув газету, по которой быстро забарабанили крупные капли дождя. Читать не удавалось. Но Индржих знал, что она пытается найти в газете.
– Простое совпадение, - шутливо произносит он.
– Конечно. Все совпадение!
– Сандра и сама чувствует, что становится невыносимой - ведь Индржих ни в чем не виноват, он старается ей помочь. Стоит только мне подумать о том, что картина хоть чуточку мне нравится, как она тотчас исчезает. Видишь?
– мокрым пальцем Сандра проткнула намокшую газету.
– "В прошлое воскресенье неизвестными лицами из галереи в замке Глубока были похищены "Адорация", датированная 1380 годом, и "Мадонна со святой Екатериной и Маркетой", 1360 год. Поиски продолжаются".
Сандра едва сдерживала слезы.
– Но ведь и я собирался в замок Глубока полюбоваться готикой, вспомни-ка.
Позволит ли она ему взять на себя часть придуманной ею вины?
– Конечно. Но эти две картины понравились мне, а не тебе. Из-за меня
– Она бросила газету и потянула его за рукав. Пойдем лучше в кафе.
Он возражал. Ведь это случайность, случайность, пусть даже нелепая, ужасная. Сандра не колдунья!
– Ты обещала показать мне "Зеленые хлеба" Ван Гога. Мне хотелось бы увидеть эту картину, и тебе тоже, не мотай головой. Пойдем.
Сначала она упиралась, но под конец сдалась.
– "Зеленые хлеба" украдут, - произнесла она механически, но предложение взглянуть на любимую картину было слишком заманчивым. А главное, ей не терпелось узнать, способна ли она и в самом деле влиять на судьбу картин. Сандра перестала себя понимать.
Впрочем, необыкновенных желаний у нее было немало. Вчера, например, целый вечер она листала учебники; Ей нужно было что-то отыскать, она только не могла понять, что именно. Какой-то термин, определение. Объяснение... формы жизни, приходило ей в голову, и она начинала листать учебник биологии, затем разочарованно закрывала его. Нет, не то... Растения, насекомые, звери, люди? Форма материи? Частицы поля? Она провела за этим занятием несколько часов. А все почему? Кому-то это надо знать, и она должна отыскать данные, объяснить. Что? Кому? Однако определение понятия поля, видимо, вполне удовлетворило этого кого-то. Настойчивое требование, принуждение исчезли, она прилегла, испытывая удовлетворение задание выполнено хорошо.
– Не бойся, охрана начеку, - успокаивал ее Индржих.
– Посмотри, сколько здесь дежурных в залах.
Она дрожала.
– Это не имеет значения. Разве ты не читал? В Берлине пропали "Поклонение младенцу" Липпи и в Мюнхене "Четыре апостола" Дюрера. А кто их унес? Охранник!
– Но ведь не каждый служитель музея вор... И потом: выше голову! Ты хотела рассказать мне о "Зеленых хлебах".
Сандра уставилась на ковер, что лежал на полу. Они стояли перед картиной Ван Гога, уникальным экспонатом, единственным в Праге. Имеет ли она право жертвовать этой картиной?
Но соблазн взглянуть на шедевр был слишком велик. Сандра медленно перевела взгляд с ковра на стену. Рама, свежее дуновение весеннего ветра, колосья нежно касаются лица. Она прижалась к Индржиху.
– Я не в силах произнести ни слова. Мне страшно.
Он взглянул на ее лицо: по нему градом катились слезы. Индржих оглянулся, ища взглядом служителя: надо предупредить его, предостеречь. Сказать ему: "Обратите внимание на эту картину. Через день-другой ее украдут". Конечно, будь на его месте Михал, служители музея прислушались бы к его словам.
Сандра одобрила его намерения. Они кинулись к телефонной будке и набрали номер художника.
Голос Михала оглушил их. Они не могли взять в толк, что случилось. В потоке проклятий, которые Михал низвергал на их головы, удалось разобрать отдельные слова: несчастье, заговор, наказать! Они помчались к нему в мастерскую.
– Исчезла!
– такими словами встретил их Михал.
– Кто, уборщица?
– не понял Индржих.
– Неужели "Композиция"?!
– выдохнула Сандра, рухнув на стул.