Невидимые знаки

Винтерс Пэппер

Из обрезков древесины я сделал табуреты, чтобы во время еды сидеть у костра, а не разваливаться как раньше.

Мы оставили цивилизацию в прошлом. И все же каким-то образом нам удалось создать свою версию здесь.

Здесь не было никаких остатков жизнедеятельности — все было использовано повторно.

Тоска, которую я испытывал по столу и стульям, исчезла — они у нас появились.

Желание смотреть телевизор исчезло — у нас были истории и воображение.

Стремление управлять бизнесом, вернуть мир, в котором потерпел

неудачу, и доказать себе, что я лучший человек, больше не управляло мной, потому что у меня были женщина и дети, и они искупили мою вину.

Я пожертвовал всем, ради тех, кого любил.

Я бы умер за них.

Я выживу ради них.

И не было ничего лучше этого.

Ничего.

…

ДЕКАБРЬ

Черепахи приходили и уходили.

Как и Рождество.

И снова мы проигнорировали праздник, но отпраздновали прибытие наших ластоногих друзей.

Мы ночевали у их панцирных боков, пока они рыли гнезда, откладывали яйца и тащились обратно в океан.

Мы с Эстель занимались любовью (это уже стало традицией) в океане, где впервые поддались желанию. Мы провели ночь вдали от детей, уверенные, что они присмотрят за Коко, и встретили рассвет в объятиях друг друга.

Прогуливаясь обратно по пляжу к нашему дому и подобию цивилизованности, мы обнаружили черепаху, которая пожертвовала своей жизнью ради потомства.

Обтянутый кожей зверь умер всего в метре от моря. Она лежала нетронутая, такая совершенная и увядшая, что казалось, она просто задремала.

Но мы знали.

Точно так же, как мы узнавали, если у детей что-то болело. Или менялся ветер. Или температура была жарче, чем в прошлом месяце. Наше восприятие было намного чувствительнее, и мы понимали, что она не заснула, а умерла.

Я не смотрел на Эстель, но перед нами стояла дилемма.

У нас была черепаха.

Мы могли бы жить благодаря её смерти.

Мы могли бы съесть ее плоть.

Использовать её оболочку.

Мы будем ей вечно благодарны.

Я не знал, разделяет ли Эстель мои мысли, но это неважно.

Потому что это было все, чем они были.

Мысли.

Мы бы не стали осквернять такое великолепное создание.

Без слов, каждый из нас схватился за ласты и потащил ее в море. Она безмятежно плыла, подхваченная медленным течением.

Ее тело послужит пищей для акул и рыб.

Она исчезала, чтобы подарить другим новый день.

Но не нам.

…

ЯНВАРЬ

Пиппе исполнилось десять.

В качестве подарков на день рождения мы все преподнести вещи для ее спальни. Эстель сделала для нее набор кокосовых чаш для безделушек и сувениров. Коннор вырезал солнечный луч на стене

над ее набитой листьями кроватью, а я сплел миниатюрный гамак, в котором разместились Пуффин и мистер Усатый Лес.

Хороший был день.

В отличие от остального месяца.

Все менялось.

То, что мы не могли позволить себе изменить.

Мы ели, что могли.

У нас был максимально разнообразный рацион, мы постоянно пробовали что-то новое (иногда в ущерб пищеварительной системе), но мы старались получать как можно больше питательных веществ, чтобы бороться с побочными эффектами жизни на острове.

Мы продержались дольше, чем я думал.

Однако это было неизбежно.

Мы все были очень худыми и недоедали.

Мы все были покрыты солью и обгорели на солнце, переходя от выживания к страданиям.

Внутренне наши тела достигли своего предела.

У меня кружилась голова, если я слишком быстро вставал. Мне было трудно глотать.

Я испытывал пагубную тягу к пище, в которой нуждался мой организм: красное мясо — железо, хлеб — углеводы, сахар — глюкоза.

Я стал быстрее уставать, и мы стали дольше дремать после обеда под зонтичным деревом.

Даже мои волосы стали другими, менее объемными и похожими на солому.

Коннор и Пиппа продолжали расти, Коко ежедневно увеличивалась в росте и энергии. Однажды поздно вечером Эстель призналась, что ее месячные наконец-то прекратились.

Наш страх перед новой беременностью закончился, потому что ее организм больше не получал питания, необходимого для овуляции.

Мы восприняли это как успех.

У нас был секс, и я не выходил из неё.

Мы рассмеялись, поблагодарив природу за то, что она наконец-то дала нам контрацептивы.

Мы игнорировали то, что это на самом деле означало.

Нам нравился наш остров и новый образ жизни.

Но мы не нравились ему.

Он медленно убивал нас.

…

ФЕВРАЛЬ

— Что ты любишь больше всего в мире?

Эстель направила телефон на Коннора, записывая очередное домашнее видео.

Сегодня она записала бесчисленное множество воспоминаний.

Сегодня был первый день рождения Кокос.

— Вот этот маленький орешек.

Коннор пощекотал довольную Коко, сидящую у него на коленях.

Она не понимала ни важности этого дня, ни того, почему мы с ее матерью улизнули в середине праздника, чтобы заняться любовью в том же океане, где она родилась.

Она визжала и смеялась, когда Пиппа и Коннор зарыли ее маленькие ножки в песок и изготовили для нее одну большую свечу со словами «Наш любимый орех» в вылепленном пламени.

Это был чудесный день, и мы все устали после разделки и приготовления шашлыка из осьминога, которого съели на обед.

Эстель направила телефон в мою сторону.