Невинная для Альфы
Шрифт:
— Ника, — говорит он, ласково убирая с моего лба выбившийся локон. — Какого черта ты вытворяешь?
Но я не могу ответить, не могу даже произнести его имени, лишь прижимаюсь к нему сильнее. Все что мне нужно сейчас — это чувствовать его рядом, ощущать это огромное горячее тело.
И словно понимая мои чувства, он не настаивает на ответе, а лишь обнимает меня крепче, будто заслоняя собой весь этот жестокий мир, в котором так опасно жить столь маленькому человеку как я.
Наконец, силы начинают возвращаться ко мне, и я поднимаю
— Ника, — повторяет он, глядя на меня глубокими карими глазами с теми самыми желтыми крапинами, еще оставшимися от облика зверя. — Что ты тут делаешь?
Я понимаю, что именно он хочет узнать, и зачем спрашивает это, но мне слишком хорошо сейчас, чтобы прерывать это блаженство разговорами. Тем более теми, которые неизбежно последуют после всего, что я недавно узнала. Сейчас мне хочется продлить это состояние как можно дольше. Желательно, навсегда… Ну а если навсегда невозможно, то хотя бы еще на пару минут.
— Мне кажется, ты и сам видишь, что я делаю, — говорю я с ноткой лукавства и кладу ладонь на его широкую грудь.
Он прослеживает взглядом это движение и судорожно выдыхает, когда мои пальцы прикасаются к его коже.
— Прекрати, — говорит он хрипло. — Иначе я за себя не ручаюсь.
— Но я не собираюсь прекращать… — улыбаюсь я и чувствую, что его плоть снова начинает восставать.
— Ника, умоляю, сейчас совсем не время… — упорно говорит он, пытаясь ссадить меня с себя.
Но я умело выгибаюсь и одним резким движением сажусь на него сверху так, что теперь мои бедра охватывают его могучий торс. И эта неожиданная дерзость заводит мужчину гораздо сильнее, чем он рассчитывал, потому что его глаза словно вспыхивают, дыхание мгновенно учащается, а доказательство желания тут же наливается новой волной силы.
— Ника… — снова хрипло повторяет он, однако уже не пытается отстранить меня, а руки, наоборот опускаются на мое тело и слегка придвигают к себе.
И эта победа так сладка, что я практически ликую.
Вот он, смотрите, сильный вождь. Истинный Альфа, которому никто не посмеет указывать. И он весь мой! Пускай и даже только сейчас.
Так что окрыленная этим чувством я снова приникаю к нему, оставляя все тревоги где-то там, за пределами этого кабинета…
Глава 41. Объяснение
На сей раз все происходит медленно и степенно.
Мы пережили первую страсть, сминающую все на своем пути. Безумную, испепеляющую, безудержную… Теперь, утолив этот голод, хочется насладиться моментом. Прожить необыкновенное ощущение единения не только тел, но и душ.
Марк покусывает мои губы, пока я двигаюсь, восседая на нем сверху. Он полностью отдался моему ритму и не пытается взять верх, просто наслаждается томящим чувством постепенно накатывающего блаженства.
Его сильные руки охватывают мой стан, лишь слегка помогая мне опускаться еще ниже, сближаться с ним до самого конца.
Слегка увеличиваю
Он шумно выдыхает мне в ухо, издавая протяжный стон, и тут же сгребает в охапку, принимая во всеобъемлющие объятия. Соединенная с ним настолько близко насколько это вообще возможно, я проживаю последние волны блаженства, пока спазмы экстаза наконец не затихают.
Слушаю, как в мощной груди гулко бьется сильное сердце. Сердце настоящего лидера. Волка, способного вести за собой всю стаю. И человека, что бросился на помощь незнакомой девчонке, рискуя собой.
Не знаю, как я раньше жила до него. Не могу понять, как то нелепое чувство зависимости от Артема, полное наивной восхищенности тихони перед местной звездой, могло казаться мне чем-то священным. Оно и рядом не стояло с этим глубоким чувством, что охватывает меня сейчас.
Такой большой и грозный, когда-то показавшийся мне настоящим дьяволом, Марк на самом деле единственный, рядом с кем я чувствую себя по-настоящему спокойно. Так, словно я дома. Знаю, что он защитит меня от любой угрозы, знаю, что и сам никогда не сделает ничего, чтобы мне навредить. Не понимаю почему, просто знаю это. Чувствую где-то глубоко внутри…
— Ника, — говорит он наконец. — Мне надо знать… Что произошло? И как ты тут оказалась?
— Ты не поверишь, — отвечаю, слегка отстраняясь от него.
— В этом мире мало того, чему я не могу поверить, — заявляет мужчина, пристально глядя мне в глаза.
И я начинаю рассказ… Он смотрит на меня неотрывно, а его лицо словно окаменело. Скулы сведены, и черты будто немного заострились. Нет ни единого признака, что эта статуя передо мной — живой человек, лишь мерное дыхание огромной груди выдает то, что он настоящий.
— Ты права, в это было бы очень трудно поверить, — говорит он. — Если бы я не знал, кто такой Виктор, и если бы не чувствовал это в тебе…
— Чувствовал? — переспрашиваю я с удивлением.
— Я ведь говорил — ты пахнешь по-особому. Теперь понятно отчего… — он немного хмурится и задумчиво отводит глаза. — И сейчас, кажется, это стало еще отчетливее.
— Виктор сказал, что на мне специальная метка, скрывающая ДНК фейри, — говорю я, указывая на плечо. — Но она стала рассасываться.
Марк торопливо двигает меня и практически срывает ткань с плеча. Я тоже изгибаюсь посмотреть и удивленно вздыхаю. На месте, где всю мою сознательную жизнь красовался шрам в виде спирали, можно сказать, ничего не осталось — едва заметный след, побелевший и практически исчезнувший.
— Что ж, — говорит мужчина, изучая метку. — Теперь понятно, отчего ты спокойно дожила до своих лет, иначе вампиры нашли бы тебя еще в самом детстве…
— Виктор сказал, что метка должна была служить еще как минимум пару лет. В идеале даже пять — семь.