Невинная для Альфы
Шрифт:
Наконец, все затихает, и я вижу Данте, делающего ко мне пару шагов. Сердце непроизвольно подскакивает от понимания, что тот, разумеется, одержал вверх над неприятелем, и я радостно выдыхаю. Но вдруг замечаю на нем несколько ран с вытекающей вязкой жидкостью, похожей на кровь, только темнее и гуще, будто патока.
— Ты ранен? — удивленно спрашиваю, поднимаясь на ноги.
— Идем, — только и говорит тот, снова хватая меня за руку.
Мужчина практически тащит меня по коридору, хотя сопротивляюсь я уже не так явно. Стараюсь не смотреть на трупы,
— Почему они не заживают? — спрашиваю тихо, видя, что при каждом движении Данте болезненно морщится.
— Серебряные пули, — поясняет тот. — Раны не затянутся, пока их не извлечь.
— Прости, — говорю сдавлено, понимая, что в этом есть и моя вина.
Веди я себя чуть тише и мужчина наверняка заметил бы приближение ордена раньше…
— Не волнуйся, мышка, — хмыкает тот. — Серебро меня не убьет. По крайней мере, не в таком количестве.
— А что убьет? — спрашиваю я, лишь уже произнеся понимая, насколько бесцеремонно это звучит.
— Не буду предоставлять тебе варианты, — снова хмыкает он. — Кстати за это с тебя еще один поцелуй.
— Только если мы спасем Антона, — выдвигаю я свои условия.
— Извини, но ты здесь ничего не решаешь, — говорит мужчина, порывисто подталкивая меня к себе.
— Пожалуйста, Данте, пожалуйста, — прошу я, понимая, что, если он не согласится, я ничего не смогу сделать, а тому грозит реальная опасность.
Что сделает Инесса в отместку за то, что ее пленница сбежала, оставив ее без козырей?!
— Спаси его, прошу. А потом я сделаю все, что ты попросишь.
— Все? — повторяет он тоном, от которого мои щеки тут же покрываются румянцем.
Но я не успеваю ничего ответить, потому что дверь, ведущая в широкий холл отворяется и нас выходит целая толпа вооруженных до зубов членов ордена.
Глава 47. Кровь и серебро
Произошедшее дальше я боюсь вспоминать, хотя эта картина будет возникать в моем сознании еще долгие годы, неизменно рождая в душе что-то жуткое и по-настоящему леденящее.
Данте снова отпихивает меня в сторону а сам прыгает на первую жертву, вгрызаясь в его шею и вырывая из нее кусок. Я достаточно чувствительно ударяюсь затылком о стену, отчего сознание словно притупляется, заставляя видеть все будто как замедленную и немного посеревшую от времени съемку.
Передо мной мелькают темные пятна членов ордена и огненные вспышки оружия, издающего оглушающие выстрелы, направленные на вампира. А еще я вижу, как блестит металл проносящихся лезвий и кровавые руки Данте, переходящего от одной жертве к другой.
Трупы вокруг него растут, однако, противников слишком много, и бессмертный постепенно слабеет, покрываясь все
— Беги, мышка! — слышу я вдруг его отчаянный вопль, и понимаю, что ему не победить.
Поднимаюсь на дрожащих ногах. Спорить сейчас я не намерена. Так что собираю последние силы, подчиняясь этому приказу, но рядом появляется чей-то силуэт, преграждая дорогу. Пытаюсь рвануть в сторону, но мужчина подскакивает и ничего не говоря, совсем нелюбезно хватает меня за волосы, начиная тянуть вон из коридора.
— Отпустите! Отпустите! — визжу я, отчаянно шлепая его по кулаку, накрепко сцепленному на моих локонах.
Краем глаза я виду, как Данте делает рывок, пытаясь подобраться ко мне, но рядом тут же возникают несколько противников, мешая вампиру приблизиться.
— Данте! — кричу я, протягивая к нему руку.
И вдруг вижу, как рядом с бессмертным проносится клинок, впиваясь в его тело практически до рукояти…
— Данте! Данте!!! — кажется, что вырывающийся из моего горла вопль разрывает его изнутри. — Данте!
Но последнее, что я вижу, пока мы не поворачиваем за угол, это печальный взгляд вампира, брошенный на меня прежде, чем он начинает падать на пол…
— Нееееееет! — реву я, спотыкаясь о свои же ноги, утаскиваемая неизвестным в темное нутро заброшенного завода.
— А ну заткнись! — рявкает тот, достаточно чувствительно дергая за волосы. — А то язычок-то подрежу!
Замокаю больше от боли, чем от самого факта приказа. И тот удовлетворенно хмылится, еще больше ускоряя темп. Вскоре, мы оказываемся в небольшом помещении с окном посередине из которого льется серый унылый свет. Мужчина практически вталкивает меня внутрь и наконец-то отпускает. Это похоже на небольшую столовую или что-то такое, потому что тут стоит стол и несколько стульев по периметру.
— Неужели дочурка Виктора! — говорит мужчина, нагло и бесцеремонно оглядывая меня. Даже не оглядывая, а практически поедая взглядом. — Аппетитная.
Я опасливо отступаю чуть назад.
— Не волнуйся, — говорит тот, но таким тоном, что я прекрасно понимаю, что волноваться есть причина. — Я тебя не убью, ты нужна Инессе живой. Но она ничего не говорила о том, что с тобой нельзя поиграться…
Я кидаюсь в сторону, но мужчина быстро оказывается рядом и, резко хватая меня за шею, тащит ко столу. Я пытаюсь отбиваться, но он гораздо сильнее, и ему не так уж трудно справиться со мной, нагибая свою жертву над горизонтальной поверхностью и заломив руки за спиной.
— Не рыпайся, — хрипит он, больно вдавливая мое тело в столешницу.
Слышу звук расстегиваемой одежды и его тяжелое дыхание.
— Всегда хотел узнать какие фейри в постели, — говорит он, предвкушающе облизываясь.
И я чувствую, как его рука начинает задирать мое платье, ведя по ноге и выше, к ягодицам.
— Нет, пожалуйста, пожалуйста, не надо! — молю я, а по щекам катятся крупные слезы.
Но в ответ лишь получаю обжигающий шлепок, вызывающий в мучителе гулкий смешок.