Невинная для бандита
Шрифт:
В итоге я снова настолько погрузилась в свои мысли, что даже не сразу поняла, что мы уже приехали – все прокручивала в голове, как лучше стоило завести разговор о том, что мне надо съездить за одеждой домой. Там ведь заодно можно было и маму забежать навестить… Мои планы выстраивались в стройную линию, и я уже предвкушала, как смогу хотя бы ненадолго почувствовать свободу.
Поэтому когда дверь с моей стороны открылась, я как-то на автомате попыталась выбраться из салона, но, видимо, сегодня однозначно был не мой день. Потому что я снова чуть не навернулась. А точнее,
– Спасибо! Вы снова меня спасли!
Мужчина осторожно поставил меня на землю, и я смущенно убрала руки от его плеч. Кстати, довольно крепких и накачанных, судя по всему.
Мгновение спустя охранник превратился обратно в бездушного истукана, а я ощутила, что что-то не так, и оглянулась.
Позади, метрах в десяти, стоял Герман. Он, по-видимому, разговаривал по телефону, но его взгляд пронизывал меня насквозь. Так, будто я снова что-то нарушила. Хотя это совершенно точно было не так.
Сердце заполошно забилось, и я едва не бегом бросилась к входу в дом. Мой охранник проводил меня до комнаты, убедившись, что я добралась до своей камеры заточения, и отбыл. А я, наконец, смогла перевести дух. Все-таки хозяин дома вгонял меня в какое-то жуткое состояние, когда даже дышать было трудно. Может, у него в роду были какие-то ведьмы или колдуны? Ну не может же обычный человек вот так влиять на других!
Однако поразмышлять о наследственности Мороза как следует я не успела – дверь открылась, и на пороге появился он сам. Все с тем же обжигающе-холодным взглядом.
Медленно закрыл за собой дверь, а я уже поняла – все плохо. Просто почувствовала, что хорошего ждать не стоит.
– Раз так не терпится запрыгнуть на член, чего тянуть, да, Кудряшка?
Всего одна фраза, но прозвучала она, как приговор.
Мой приговор…
– 7 Есения -
Я в шоке смотрела на мужчину, не понимая, что тот имел в виду. Что значит – не терпится? Нет, я, конечно, хотела покончить со всем этим поскорее, но…
– Раздевайся, – приказал он, глядя на меня в упор. А меня словно заморозили – тело не слушалось, и я даже слова вымолвить не могла. – Проблемы с послушанием, девочка? – вкрадчиво поинтересовался он, когда молчание затянулось.
– Н-нет…
Меня потряхивало от напряжения – я не понимала, что за перемены в его настроении, но чувствовала, что они были. Воздух будто сгустился в комнате, и дышать становилось все труднее.
– Полностью, – добавил Герман, когда я осталась в белье и вопросительно посмотрела на него. – Встань коленями на постель и наклонись.
Все это время сам он даже не шелохнулся – так и стоял в двух шагах. Идиотская какая-то ситуация.
Страх был сильнее предвкушения. Хотя чего скрывать – я не раз пыталась представить, как все произойдет. Но здесь и сейчас все словно выходило из-под контроля.
Слишком откровенная поза, слишком холодный и равнодушный голос.
Все было слишком.
Нервы были
– Боишься? – раздался голос совсем близко, от чего я вздрогнула. Вот как можно настолько бесшумно передвигаться?!
– Нет, – как можно увереннее ответила я.
– Посмотрим, что скажешь потом…
Его пальцы коснулись моих складок, и затем Герман недовольно цокнул.
– Совсем не хочешь? Вадима тоже так же встречала бы? – неожиданно зло спросил он.
Я и так была на пределе, а его вопросы сбили меня с толку. Какого еще Вадима? И как вообще можно хотеть в такой вот ситуации, когда тебя фактически собираются использовать, как вещь.
– Я не понимаю… – прошептала в ответ.
– Оближи, – потребовал Мороз, и моих губ коснулись его пальцы. Я послушно открыла рот и сделала то, что он велел. Каждой клеточкой ощущала злость мужчины, но не понимала, за что. Я ведь все сделала, как он сказал – никуда не выходила, в клинику поехала, нигде ни с кем не спорила. Что было не так?!
Пальцы снова коснулись меня между ног. Только тогда до меня дошло, для чего нужна была слюна. И вот тогда стало страшно. Получается, моя “не такая” реакция тела его не остановит, не заставит быть нежнее и аккуратнее…
– Не зажимайся! – недовольно произнес Герман. – Тебе же больнее будет.
Умом я понимала, что он в чем-то прав, но вот эмоционально… Мне было до одури страшно. Потому что этого человека ничто не могло тронуть или заставить сочувствовать. Он реально собирался взять оплаченное независимо от моего самочувствия.
Унизительно. Грязно. Но я сама пошла на это. Глупо было надеяться, что со мной будут церемониться. Поэтому, стиснув зубы, я попыталась думать о чем-то абстрактном. О том, что скоро буду дома, что поеду к маме.
Мне почти удалось расслабиться, когда произошло то самое.
Резкий толчок позади. Интуитивно попыталась отстраниться, но крепкая хватка на бедрах не дала этого сделать.
– Хватит! – вырвался из меня сдавленный шепот. Скомкала пальцами простыню, пытаясь вдохнуть воздух. Но разве меня кто-то услышал? Я была вещью, купленным товаром, с чьим мнением не обязательно считаться. И все, что я могла – молча терпеть и глотать слезы унижения. И плевать, что неприятные ощущения оказались не такими уж сильными.
Раньше мне казалось, что самое сложное и болезненное – это как раз оральный секс. Но нет. Я ошибалась. Потому что в прошлый раз Герман был настроен лояльно, а сейчас… Сейчас он явно наказывал меня, хотя я ничего плохого не сделала!
Закусив губу, постаралась расслабить мышцы. Это действительно помогло – движения мужчины перестали приносить настолько явный дискомфорт. Да, было не особенно приятно. И, наверное, случись это по обоюдному согласию с адекватным парнем, я бы испытала хоть какое-то подобие удовольствия. Ну, или, по крайней мере, смогла бы куда лучше расслабиться. Да и позу можно было выбрать другую, а не вот так, когда тебя имеют просто как дворовую шлюху. Но увы… Да и чего я ждала, продав свое тело на аукционе?