Невинная наследница
Шрифт:
— Вы думаете, мне нужен кто-то, чтобы за мной присматривать? Мое дорогое дитя, что вы вообще знаете обо мне?
— А что мне надо знать? — парировала Равелла. — Вы были другом моего папы, он доверял вам и оставил меня на ваше попечение. Ему, бедняге, нечего было оставлять, и я не зря сказала, что была самым ценным его богатством.
— Думаю, вы не все понимаете правильно. Вы знаете, что я не видел вашего отца почти десять лет?
— Разве это важно? Если вы дружили, если вы нравились друг другу, разлука не имеет особого значения.
Герцог вздохнул:
— Я вижу, вы твердо решили, чтобы я нес за вас ответственность. Позвольте предупредить, что это непрактично.
— Почему?
— Найдется немало людей, желающих объяснить вам это. Достаточно будет сказать, что ваш отец не мог бы выбрать менее подходящего опекуна.
В ответ раздался легкий смешок.
— Вы очень скромны! О, дорогой опекун, я чуть было не испугалась, что вы не хотите меня. Я бы этого не вынесла.
— Не вынесли? Почему же?
— Потому что я много думала о вас ночами, когда не могла заснуть. Я разговаривала с вами в темноте. Ведь теперь вы все, что у меня есть. Мама и папа умерли. Я не знаю никого из родственников, я даже не видела никого из них, кроме... лорда Роксхэма.
— Значит, я должен заменить вам семью? Вы льстите мне. Уверяю вас, теперь, когда завещание вашего дяди стало известным, вы найдете много родственников, друзей и знакомых.
— Вы думаете, мне нужны люди, интересующиеся мной лишь из-за денег? Нет! И почему я стану беспокоиться о них, когда у меня есть вы, чтобы позаботиться обо мне?
Они долго молчали. Кажется, впервые в жизни герцог не находил слов. Потом Равелла с любопытством произнесла:
— Я так и не спросила, куда мы едем.
— Вы очень доверчивы, да? Так случилось, что я везу вас в Линке, мое поместье в Хертфордшире. Но из всего, что вы знаете, я могу, как и ваш легкомысленный кузен, насильно похитить вас в моих собственных интересах.
В ответ раздался легкий смешок.
— Теперь вы говорите глупости. Как будто вы можете сделать что-то подобное!
Они снова молчали, пока герцог не увидел огромные железные ворота на въезде в Линке.
— Вы спите? — спросил герцог.
— Нет. Я молчала, потому что джентльмены не любят разговаривать в карете.
— Кто вам сказал?
— Мой папа, — ответила Равелла. — Он сказал, что большинство женщин, путешествуя, имеют скверную манеру надоедать.
Герцог засмеялся. Последние несколько миль он думал о своих новых обязанностях. Ребенок был, по крайней мере, освежающе оригинальным.
— Мы будем дома через несколько минут, — сообщил он.
— А где мы сейчас?
У Равеллы вырвался крик восторга, когда она повернулась к окну.
Высоко в небе плыла луна. Она освещала один из самых больших и прекрасных домов во всей Англии. Это было величественное здание, занимавшее почти четыре акра. Серый камень сохранял вечную красоту, отражаясь в огромном озере вместе с окружающими его каменными террасами.
Равелла смотрела на дом, к которому они приближались. Все окна были приветливо освещены. Окружающая темнота казалась рамой для драгоценных сокровищ. Она смотрела, пока они переезжали мост через озеро, затем вздохнула:
— Он слишком большой. Я боюсь.
— Здесь никто не испугает вас, — уверил ее герцог. Девушка повернула голову, и он понял, что Равелла рассматривает его лицо в темноте.
— Вы не оставите меня? — умоляюще спросила она.
— Обещаю, здесь вам нечего бояться.
Карета подъехала к парадной двери. В потоке света лакеи поспешили вниз по ступеням. Герцог вышел из кареты и подал руку Равелле. Пальцы девочки были холодны и слегка дрожали, когда он вел ее по ступеням в большой зал. Холл в Линке удивлял всех, кто видел его впервые. Огромная лестница, украшенная хрусталем и золотом, резной потолок, мраморный камин из Италии, драгоценные подсвечники на стенах заставляли даже известных путешественников и коллекционеров замирать от восторга.
Но Равелла Шейн, войдя в огромный холл, смотрела только на герцога. Он впервые смог разглядеть ее в свете множества свечей. Она подняла к нему худенькое овальное лицо. Обращенные к нему большие глаза казались слишком огромными и удивительно синими. Она сняла капор в карете, и на ее непокрытой голове герцог увидел буйные волосы, уложенные в немодную прическу, небрежную после долгого путешествия, но образующую блестящий нимб вокруг ее белого лба и отражающую свет свечей.
Он не знал, чего ожидал, но определенно ничего такого маленького, такого утонченного в своей неожиданности. Когда их глаза встретились, на лице Равеллы появилась улыбка, а на щеках заиграли ямочки.
— О, вы совсем такой, как я думала! — воскликнула она.
Глава 3
Герцог стоял перед мраморным камином в комнате, украшенной гобеленами, и задумчиво пил вино. Дворецкий и три лакея внесли подносы с холодной закуской и поставили их на столик сбоку. Им пришлось ходить несколько раз, чтобы принести огромные подносы с олениной, бараниной, ветчиной, головой свиньи с соответствующими соусами и приправами для возбуждения аппетита. Удалив лакеев мановением пальцев, дворецкий повернулся к герцогу:
— Ваша светлость, повар приносит свои глубочайшие извинения, что не может предложить большего выбора блюд. Он ожидал, что ваша светлость будет здесь к обеду, поэтому за такое короткое время не смог приготовить холодный ужин.
— Этого вполне достаточно, — ответил герцог, не взглянув на заставленный блюдами стол.
Дворецкий снова поклонился.
— Альфонс будет благодарен за снисходительность вашей светлости.
— Вчера я нашел еду очень вкусной и вино превосходным, Тистлуейт. Кажется, это указывает, что я должен посещать Линке чаще.
— Мы искренне надеемся на это, ваша светлость. Мы скучаем без вашей светлости и сожалеем, что за последние несколько лет Мелкомб-Хаус имеет перед нами преимущества.
— Уверяю вас, такие деликатесы искушают меня приехать снова.
— Благодарю, ваша светлость. Вам потребуется что-нибудь еще?
— Если понадобится, я позвоню. Мисс Шейн и я предпочитаем сами обслуживать себя.
— Хорошо, ваша светлость.
Дворецкий с достоинством удалился, а герцог вернулся к оценке вина. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вбежала Равелла Шейн.