Невинная штучка Итана 2
Шрифт:
Рыдаю... Рыдаю… Рыдаю…
Обнимаю своего Итана. Не желаю отпускать.
— Расступитесь! Дорогу! Дайте дорогу врачам!
— Что там с ним? Живой?
— Дышит. Пульс слабый. Срочно в реанимацию! Подготовьте инъекцию внутривенно… живо! Живо, ребята! Девчонку в другую машину! — слова врезаются в мозг острыми осколками. Рушат мою жизнь, как карточный домик. Рассыпаюсь. Без него мне себя не собрать.
Спасла себя, Аня? Для чего? Чтобы поменяться с ним местами? Хотела подарить ему целый мир, только не вышло. Отняла!
— Итан… Итан… — хриплю,
Хочу быть с ним. Хочу к нему. Хочу навсегда…
———
Девочки, это предпоследняя глава. Не теряйтесь. Спасибо вам!
Глава 47. Убей меня, если сможешь
Глава 47
Убей меня, если сможешь
Анна
Полтора месяца спустя…
— Привет, теть Кать, — захожу к ней в дом. Устало опускаюсь на диван в маленькой гостиной. Сердце сжимается от воспоминаний. Месяц прошёл, как я покинула это место. Заселилась в общагу от института, чтобы не пересекаться с Итаном. Чтобы не рвать сердце на части, каждый раз встречая его здесь. На вилле отца.
— Есть хочешь? — спрашивает тётя.
— Не знаю. Может быть. Что-нибудь лёгкое. Мяса не хочу. От рыбы тошнит. У нас в общаге кишечная инфекция гуляет. Двоих девочек госпитализировали. Не стоило к тебе приходить. Ещё заразишься.
— Глупостей не говори. Тебя нужно откармливать. Исхудала в своей общаге. Скоро, как тарань, станешь костлявая! Никто не захочет в тебя влюбляться, — тётя ставит на стол голубцы со сметаной. Запах вкусный, но от него мне становится дурно.
В последнее время у меня часто кружится голова. Тошнота донимает третьи сутки. Чай, который выписал педиатр, не помогает справиться с ней.
— Мне и не нужно, чтобы в меня влюблялись.
Поднимаюсь с дивана, подхожу к окну. Вдыхаю октябрьский воздух. На улице только-только прошла гроза. Пахнет озоном и растениями из сада.
Дышу. Становится легче.
— Итан точно здесь не появится? Не хочу с ним сталкиваться, — среди густо насаженных деревьев пытаюсь рассмотреть его бунгало. Память тут же бьёт по больному. На глаза наворачиваются слёзы. Сердце сжимается и притихает в надежде его увидеть, хотя бы издалека. Одним глазком…
— Он живёт в городской квартире. Ближе к госпиталю. Сама понимаешь… Рана после сквозного пулевого ранения требует постоянного ухода. Дона Моника и Матильда за ним присматривают. Бедная женщина. Только мужа потеряла, а тут и сына едва не пристрелили. Анька, ну как тебя угораздило вляпаться в этого подонка Ивана? Детка, ты хоть осознаёшь, что он спас тебя от смерти и от тюрьмы? А мать? Она до сих пор не в курсе! И слава Богу!
— Хватит, тёть Кать! Ты тоже клонишь туда, куда и все! Ты никогда не делала ошибок в жизни? Что случилось, то случилось. Теперь этого не исправить.
— Не звонил тебе? — тётя уходит от ответа, обнимая меня со спины. Целует в затылок. Жалеет. Если бы ещё не давила на больную мозоль…
— Нет. Не звонил, — выцеживаю раздражённо и в то же время с сожалением.
Последний раз я его видела в больнице, когда в коме лежал. Медсестра позволила. Сжалилась надо мной. Я ревела без остановки трое суток. Ни есть, ни спать не могла. Едва сама не загнулась от горя и душевной боли. Вскоре появилась Мэт. А когда Итан очнулся, меня к нему больше не пустили. Матильда встретилась со мной, вернула мобильный и сказала, что он не хочет меня видеть.
После судебных разбирательств меня оправдали. Адвоката прислал Святой. Сжалился. Либо тётка снова молила о помощи. Она молчит. Не рассказывает. Ивана вот уже три недели, как перевели в тюремную клинику. Больше о нём я ничего не слышала. И не хочу слышать. Пусть имеет то, что заслужил.
— Идём, поешь немного.
Подводит меня к столу. Садимся. Беру вилку. Наколов кусочек голубца, отправляю в рот, но проглотить не выходит.
Подрываюсь, лечу в уборную. Снова блюю жёлчью. Так, что в глазах искрит и дышать нечем. Желудок наружу выворачивается. После приступа тошноты оседаю на пол, обнимая унитаз.
Господи, когда же это пройдёт?
— Держи воду, — тётка протягивает мне стакан, подозрительно косясь на меня. — Ань, ты, случайно, не беременна?
— С чего ты взяла? — вскидываю на неё ошарашенный взгляд, сделав несколько глотков воды. — Говорю же, инфекцию подхватила. У нас в общаге многих подкосило. Рвота и диарея.
— У тебя тоже расстройство желудка?
— Нет.
— Давно блюёшь?
— Третий день пошёл.
— Завтра поедем с тобой в больницу, — категорично заявляет. — И ничего не хочу слышать! Ясно?
— Ясно, тёть Кать. Наверное, я пойду. Подышу воздухом в саду и уеду в общагу. У меня с утра очень важная лекция. Её нельзя пропускать. Да и реферат закончить нужно.
— Созвонимся, детка. Но лучше бы ты осталась у меня. Переживаю за тебя очень.
— Не нужно. Всё будет хорошо.
На улице пасмурно. Небо затянуто грозовыми тучами, но холод не ощущается.
Тётя говорит, что осень в этом году аномально тёплая. Давно такого не было.
В саду с ветвей и листьев деревьев стекает и капает вода. Я подставляю ладони и лицо. Жмурюсь. Вдыхаю осеннюю прохладу и свежесть воздуха.
Бродить под тёплым ливнем было моим любимым занятием. Всегда. А сейчас и подавно. Особенно когда слёзы маскируются каплями дождя.
Плачь сколько влезет, никто не узнает.
Двигаюсь по тропинке вглубь сада. Ноги сами несут меня к бунгало.
Это какое-то безумие! Осознаю. Но ведь Итан отсутствует, а мне так хочется ещё раз заглянуть внутрь. Всё вспомнить…
Нет, заходить я конечно же не собираюсь. Дом закрыт. Включена сигнализация. Кода для отключения сирены я не знаю. Тётка сразу меня спалит на горячем. Прилетит. Опять отчитает.