Невинно осужденный

Ван Дей Фредерик

– Да вы, прямо-таки, чтец мыслей, – отозвался Картер.

– О, нет! Я новичок в этом деле, – глумился испанец. – Перед тем, как оставить тебя здесь, я расскажу тебе некоторые секреты, потому что вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся.

– Благодарю, – лаконично произнес Ник.

– Не стоит благодарности. Прежде всего, ты, наверно, сгораешь от нетерпения узнать, каким образом я превратился в Вестона.

– Это очень интересно, – произнес Картер, в то же время зорко наблюдая за каждым движением Вагамеца.

– В общем, это очень простая вещь, дорогой мой, – начал свой рассказ Вагамец. – Избежав твоего общества

в Чикаго, я в Сан-Франциско встретил некоего Вестона, который возвращался в Нью-Йорк из Японии и часы которого были сочтены. Его единственное желание было вновь увидеть свою родину, где он не был уже двадцать пять лет и где совершил проступок, в котором давно раскаялся.

– Это то преступление, – вставил сыщик, – за которое пострадал невинный Товэр?

– Так оно и есть. Я втерся к нему в доверие и он передал мне написанное признание и завещание, по которому оставлял все свое имущество и полмиллиона долларов жене этого самого Джорджа Товэра. Перед смертью он рассказал мне многое из своей жизни и, так как мой возраст, рост и внешность подходили к этому Вестону, то мне и пришло в голову выдать себя за него, что и удалось, тем более, что его умирающая сестра уже никого не узнавала. Моим первым намерением было завладеть деньгами Вестона, но так как это было сопряжено с большими трудностями, я отбросил эту мысль, а просто поселился в домике на Лонг-Айленде, откуда с товарищами и предпринимал набеги на Нью-Йорк. В Лилиан Товэр я открыл великолепного медиума, гипнотизировал девушку и с помощью Бункера мы совершили много великолепных дел, пока эта история с Бабкоком и К° не положила конец всему.

– Для чего вы мне рассказываете все это? – насмешливо спросил Картер.

– А вот для чего, – усмехнулся Вагамец, – мы оставим тебя здесь связанным, а твои товарищи освободят тебя, конечно. Письменное признание и завещание Вестона имеют большое значение для Товэра и его дочери. Когда ты решишь основательно заплатить за это, то помести объявление в "Герольд" и я, за приличное вознаграждение, выдам документ.

– Значит, бумаги не погибли сегодня во время пожара?

– Нет, – подтвердил Вагамец. – Зато при взрыве погиб твой любимец Дик, который в Чикаго доставил мне столько хлопот.

– Это, конечно, очень печально, – спокойно заметил Ник, – если только Дик действительно погиб. Однако, скажите милый Вагамец, эти документы теперь при вас?

– А если бы и так?

– Тогда вы можете спокойно их уничтожить, потому что их никто не купит.

– Что? – заревел Вагамец. – Ну, это мы еще посмотрим. Схватите его!

Многие из шайки кинулись на сыщика, но внезапно остановились, увидев перед собой дула двух револьверов.

– Это безумие, Картер! – закричал Вагамец. – Не ухудшай своего положения. Мы хотим тебя только связать на несколько часов, если же ты будешь сопротивляться, тебя убьют.

– Но прежде я пристрелю нескольких твоих сообщников и тебя вместе с ними! Ты, вообще, совершенно напрасно надеялся, что я сдамся тебе без борьбы! Нет, Вагамец, сыщик Ник Картер не из тех, которые сдаются! Я бывал в положениях гораздо худших, чем теперешнее и мысль о сдаче даже не приходила мне в голову. Я, например, глубоко убежден, что побежденный не я, а ты!

– Ха-ха-ха! – расхохотался Вагамец. – Интересно посмотреть, как ты докажешь справедливость своей болтовни.

– Это докажет всесильное время, Вагамец, – спокойно сказал Ник. – Знаю только, что я так же мало думаю о поражении, как ты о скором путешествии в камеру Синг-Синга. Согласен, что я попался, но ведь это не более, как минутная опасность. Хорош бы я был, если бы опускал руки при каждой неудаче. В моей работе положения, подобные сегодняшнему, далеко не редкость. Такое положение есть не более, как опасный момент борьбы, но далеко не ее окончание. Ты должен пасть – и падешь!

– Что-о-о-о?! – заревел Вагамец. – Я должен пасть?! Эй, вы, хватайте этого проклятого пса!

– Ни с места! – загремел Ник, направляя дула револьверов в кинувшихся к нему преступников. – Первому, кто сделает хотя бы шаг, я всажу в голову пулю! Вам, вероятно, известно, что промахов я не даю? Итак, Вагамец, – как ни в чем не бывало, продолжал Картер, – ты сядешь за решетку Синг-Синга! Твоего признания достаточно для того, чтобы предоставить тебе на довольно долгое время бесплатную квартиру! Поэтому я предлагаю тебе иное: ты немедленно дашь надеть на себя наручники, а затем вы все, гуськом, выйдете отсюда и вас отведут в полицию!

– Очень мило с твоей стороны, – комически раскланялся Вагамец. – Я несколько иного мнения о положении вещей, а потому и не соглашаюсь на твои заманчивые условия. Однако, довольно толковать! – серьезно начал негодяй. – Не желая подвергать опасности себя и друзей, я придумал способ, как можно обезоружить тебя! Иди сюда, Джан!

Он подозвал к себе одного из преступников, и что-то прошептал ему на ухо.

Негодяй ухмыльнулся и направился в угол, где были сложены веревки, поленья, какие-то железные палки и тому подобный хлам.

В это время Картер заметил лестницу, ведшую к потолку и понял, что там-то и был потайной выход.

В голове сыщика мелькнула смелая мысль – спастись через этот выход, так как путь к двери был отрезан. Кроме того, Картер приметил, что свет давала одна электрическая лампочка, спускавшаяся с потолка.

Внезапно Ник поднял правую руку кверху, раздался выстрел и комната погрузилась во тьму.

Картер разбил лампочку одним из своих мастерских выстрелов.

Поднялась суматоха, раздались проклятья, крики, словом – настоящее столпотворение.

После выстрела Ник отскочил в сторону, пробрался по стене до лестницы и быстро вбежал по ступеням вверх. Открыв задвижку, он тщетно пытался приподнять дверь; только когда он попробовал отодвинуть ее в сторону, старания его увенчались успехом. Как раз в эту минуту над головой его раздались шаги, кто-то, не заметив образовавшегося отверстия, свалился вниз и вслед за этим раздались стоны и проклятия.

Сыщик быстро выскочил в люк и при свете зажженного кем-то из шайки фонаря увидел, что на полу лежал... настоящий Петр.

Очевидно, он прошел потайным ходом и не заметив в темноте, что люк открыт, свалился и сильно расшибся.

Большинство из шайки, приняв упавшего за Ника Картера, кинулись на него и, несомненно, добили бы несчастного, если бы с потолка не донесся до них хохот сыщика.

Негодяи подняли головы кверху и впились глазами в направленные на них дула револьверов.

– Первый, кто поднимет руку или ступит хоть один шаг, будет застрелен! – прогремел Картер.

Никто не решился ослушаться, так как все хорошо знали, что Картер не шутит.