Невинное искушение для герцога
Шрифт:
Как всегда, когда Шарлотта нервничала, она принималась водить пальцем по ткани платья, обивке кресла или любой другой горизонтальной поверхности, вырисовывая невидимые узоры. Вот и сейчас рука сама потянулась выводить волны и круги. Будь матушка рядом, Шарлотте точно не избежать удара веером по рукам.
Тихо выдохнув, она собралась с мыслями и едва слышно ответила:
– Признаться честно, я предпочитаю другой вид искусства.
Шарлотта сама толком не знала, зачем она ответила подобным образом. Но отчего-то ей не хотелось признавать очевидный талант предполагаемой любовницы герцога.
– Какой же?
Рука Шарлотты замерла и сжала ткань платья. Какой стыд! Он заметил!
Разгладив складки, девушка приняла как можно более независимый вид и коротко произнесла:
– Да.
– А вы рисуете?
– Да.
– И что же? Пейзажи или портреты? – продолжал допытываться герцог как ни в чем ни бывало, словно они вели обычную светскую беседу.
Обычную, как же! Шарлотта то и дело незаметно оглядывалась по сторонам, панически страшась наткнуться на чей-нибудь осуждающий взгляд. Благо леди Эмили казалась полностью увлеченной выступлением Розалин и вряд ли слышала их диалог.
– Зачем вам это знать? – нарочито грубо ответила вопросом на вопрос Шарлотта, рассчитывая, что герцога заденет ее тон и он наконец оставит ее в покое.
Пора бы уже!
Потому что они не должны беседовать вот так в полутьме, когда Шарлотта даже не видела его лица, зато слышала и чувствовала его голос каждой клеточкой тела. И этот низкий, интригующий, чуть хрипловатый голос отзывался мириадами приятных мурашек по коже. Он окутывал Шарлотту теплом, гипнотизировал и заставлял желать развернуться и посмотреть в лицо его владельца.
Но она не должна этого желать. Она не могла позволить себе подобного. Еще утром Шарлотта с глухим раздражением думала о предстоящем приеме. А теперь?! Плавится как восковая свеча от одного лишь звука этого дьявольского голоса!
А тем временем обладатель того самого пленяющего разум голоса продолжал обольщать девушку:
– Затем, что мне интересно все, что интересно вам, мисс Уоррен.
Любая женщина будет счастлива услышать подобные слова из уст понравившегося ей мужчины. Вот и у Шарлотты сердце пропустило удар, а дыхание сбилось. Но стоило чувствам утихнуть, как в душе поднялась холодная ярость. Герцог же просто играет с ней! Забавляется!
Помимо баснословного состояния общество охотно судачило о несметном количестве покоренных Чарльзом Флемингом женщин. Опытный соблазнитель, вот кто он! Ну неужели ему мало первых красавиц Лондона, что собрались здесь сегодня ради его пресветлого внимания? А может он хочет еще больше унизить ее брата? Хорошо, что Том отказался ехать. В его теперешнем настроении любой конфликт может закончиться дракой или дуэлью. Но пусть герцог не рассчитывает на то, что она растает от его мужских чар.
Шарлотте следует помнить о цели своего визита – заручиться симпатией леди Эмили, чтобы заполучить маломальский шанс на достойное замужество. Иначе Шарлотте придется распрощаться с городской жизнью, уехать в провинцию и уповать на то, чтобы ею не заинтересовался какой-нибудь местный лавочник, такой же далекий от искусства и книг, как и она от роли жены лавочника. Не то, чтобы Шарлотта считала таких людей недостойными, но она и близко не могла представить себе их совместную жизнь. Между ними будет самая настоящая пропасть.
Если Шарли продолжит общение с герцогом, то только даст новую
И чтобы не допустить такой печальный исход, Шарлотта должна быть умнее. Благоразумнее, как сказала бы ее матушка. Вот она уже и рассуждать стала как миссис Уоррен. Определенно та бы гордилась своей дочерью.
Неожиданно в голову пришел достойный ответ для герцога, услышав который тот просто обязан ретироваться, сверкая пятками. Ни один приличный мужчина не станет продолжать беседу после такого.
Коварно улыбнувшись, Шарли чуть повернулась в сторону Чарльза и произнесла:
– Если вам так интересно, то я рисую портреты неугодных мне личностей, чтобы затем использовать их в качестве мишени для игры в дротики.
Чарльз чуть было не поперхнулся от услышанного. Сдерживая смешок, герцог на всякий случай решил уточнить:
– Использовать портреты или неугодных личностей?
Шарлотта чуть было не рассмеялась, представив ошарашенное в этот момент лицо Чарльза.
– А как вы думаете, ваша светлость?
– Я думаю, с вашей стороны очень предусмотрительно увековечить несчастных на холсте. И даже благородно, – мрачно отозвался герцог.
Шарли все же не выдержала и прыснула от смеха, чем заслужила укоризненный взгляд от леди Эмили.
Ну что за человек! Да любой другой титулованный мужчина пришел бы в ужас от «непристойного занятия» Шарлотты, а герцог Флеминг подшучивает вместе с ней! И отчего-то в груди разлилось приятное тепло после этой недолгой беседы, словно она разговаривала с близким по духу человеком. Поймав себя на этой мысли, Шарлотта чуть было не застонала вслух.
Святые небеса! И придет же подобная ересь в голову! Герцог всего лишь пытается ее охмурить и будет смеяться или соглашаться с каждой произнесенной ею фразой. Шарлотта успела наглядеться на то, как мужчины и женщины пудрят друг другу головы, пытаясь казаться лучше, чем они есть на самом деле, в надежде, что избранник обратит на них внимание. Они будут притворяться, что им нравятся лошадиные скачки или поэзия, только бы заслужить чужую благосклонность. Шарлотта отвергла большинство претендентов на ее руку именно по той причине, что они делали вид, будто им интересно то, что нравится ей, хотя она прекрасно знала, что это не так. В свою очередь она сама не собиралась деланно восторгаться вещами, которые ее совершенно не волновали.
Миссис Уоррен часто ругала дочь за не в меру мужскую проницательность и за неумение сделать над собой малюсенькое усилие, чтобы заинтересовать перспективных женихов. Но теперь все иначе.
У Шарлотты вызывала отвращение мысль, что в сложившихся обстоятельствах ей все же придется наступить на горло своим принципам. Улыбаться и говорить то, что хотят от нее слышать другие. Прикидываться глупышкой, чтобы вызвать в мужчине чувство превосходства и ввести в заблуждение насчет его ума. Но лучше так, чем жить в провинции.