Невинность на замену, или Право первой ночи
Шрифт:
– Так и будете здесь стоять? – будто я помыться не в силах без ее присутствия! Хотя мысль утопиться и избежать позора, промелькнула.
– Я выполняю приказ. Это моя работа. Марать чистые простыни хозяина недомытым телом, не позволю!
Выронив мочалку, не выдержала, закрыла лицо руками и заплакала, от того унижения, что приходится терпеть. От того, что вовсе не я должна сейчас выслушивать грубости от прислуги! А самое обидное, что правда убьет меня! Приходилось молчать и глушить душевную боль.
– Поверьте, слезы вам ничем не помогут, – с этими словами женщина принялась тереть мою кожу, оторвав ладони от моего лица. Я посмотрела
После ванны, прислуга насухо вытерла мое тело и натянула прозрачную кружевную сорочку. Белья под нее не предполагалось. Служанка подвела к кровати и уложила, словно вещь, а потом ухмыльнулась, погасила свет, оставив гореть лишь одну лампу на тумбе, и покинула комнату.
В тишине под треск камина, я слышала, как отчаянно в страхе бьется мое сердце. Во все глаза смотрела в потолок и молилась Светлобогу о том, чтобы поскорее пережить этот день. Рассчитывать на милость графа не стоило и надежду выпутаться из этой ситуации так, чтобы сохранить честь, зарубила на корню. Старалась успокоиться, сложив руки на груди, но, когда за дверью услышала шаги и она с легким скрипом открылась, забыла, как дышать, замерла и перестала даже моргать.
– Амалия фон Пирс, рад приветствовать вас у себя в замке, – раздался голос совсем рядом, и я нашла в себе силы оторвать взгляд от потолка, привстать, натягивая на грудь край одеяла, и посмотреть на мужчину. – Желаете вина? – предложил с улыбкой, а я язык проглотила, разглядывая Имлина де Сагора.
Молодое лицо с красивыми аристократическими чертами и выраженными скулами. Тонкие алые губы, прямой нос и большие голубые глаза. Кожа светлая под стать волосам пшеничного оттенка. Редкая челка сливалась с золотистой копной коротко стриженных волос. На крепкой шее толстая золотая цепь, проглядывающая через вырез расстегнутой рубашки. Внушительный рельеф груди и торса. Я видела Имлина мельком, когда он явился на церемонию и заявил о Праве. Рассмотреть не успела, ведь рухнула в обморок. Вот и сейчас была на грани беспамятства.
Пока приходила в себя и отмирала, он успел налить бокал вина и протянуть.
– Почему все стараются меня напоить? – сказала первое, что пришло на ум, и трясущимися руками обхватила бокал.
Граф рассмеялся. Да так заразительно, что я даже улыбнулась, но тут же осеклась и припала губами к хрустальному краю.
– Видимо потому, что вы слишком бледны, а местное вино не только кровь по венам разгоняет, но и поднимает настроение. Пейте, – коснулся моей руки, подталкивая бокал. Не отрывая глаз от перстня на его пальце, залпом опрокинула вино и от волнения даже вкуса напитка не почувствовала. – Ну, вот и щечки порозовели, – снова улыбнулся как-то по-доброму.
– Благодарю, – вот только легче мне не стало. Его взгляд вспыхнул, когда опустился ниже моей шеи. Я дотянула одело до подбородка.
– Что ж, думаю, пора приступить к исполнению долга, баронесса, – эти слова повергли в ступор. Я замотала головой.
– Я еще не готова, – прошептала и прикусила губу.
Имлин поднялся с кровати и подошел к столу. Опять наполнил бокал, но уже сам его выпил.
– От того, что мы будем ждать вашей готовности, ничего не изменится, – заговорил, стоя ко мне спиной. – Видите ли, Амалия, я не желаю причинять вам боль и сталкиваться с сопротивлением. Не терплю насилия. Я здесь
Я обомлела! Никак не ожидала от графа подобной проповеди! Да еще в такой ситуации! По сути, он предлагал сделку, выполнить которую я не смогу не только морально, но и физически.
– Слухи обо мне преувеличены, господин, я не смогу провести с вами незабываемую ночь. Дело в том, что не обладаю теми познаниями, на которые вы рассчитываете. Я невинна. Это подтвердили в храме перед церемонией.
– Ах! Да! Я видел бумагу, – рассмеялся и начал медленно приближаться к кровати. – Вот только ей грош цена. Иначе я не заявил бы о Праве. Забавляет то, что вы продолжаете на этом настаивать.
– Так почему бы вам не позвать того, кому доверяете, чтобы еще раз проверить меня? Зачем хотите лишить меня чести лишь на основании слухов? – не знаю, поднимало ли местное вино настроение, но смелости прибавляло точно!
Имлин тяжело вздохнул и одним резким движением сорвал с меня одеяло, отбросив его на пол. Я задрожала от его жадного взгляда, что скользнул по прозрачной сорочке.
– Дело в том, что я и есть тот, кто должен проверить вашу честь. Так написано в распоряжении, которое собираюсь исполнить, – проговорил вкрадчиво, стянув с себя рубашку, демонстрируя гору мышц. Я так и вжалась в спинку кровати с ужасом наблюдая за тем, как и штаны постигла участь рубашки. Впервые видела столь внушительное мужское достоинство в полной готовности. Кровь прилила к щекам от дикого стеснения. Хотелось здесь и сейчас провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть, как обнаженный граф медленно подбирается и накрывает меня своим горячим телом. Напряглась каждой мышцей и до боли зажмурилась, когда его губы коснулись моих.
Только спустя некоторое время поняла, что отвечаю на поцелуй и вторю его нежным движениям языка и мягких губ. Я ожидала чего угодно, но только не трепета от того, кто, как и другие, считал меня распутной девицей. А он продолжал осыпать мое лицо и шею легкими влажными прикосновениями, медленно, почти невесомо спускаясь все ниже, туда, где подстреленной птицей в страхе билось сердце. Прихватив губами через ткань затвердевший сосок, он припал ко второму. Сорочка треснула под натиском его пальцев, и теплая рука коснулась живота. Я задрожала с новой силой.
– Т-ш-ш, – провел ладонью по плечу и резко разорвал ткань на две половины, полностью меня оголяя.
Я распахнула глаза и устремила взгляд на макушку пшеничных волос, что медленно опускалась вдоль моего тела к тому месту, которого не касался ни один мужчина. Колени дрожали, когда граф разводил их в стороны, чтобы с новой силой прильнуть к нежным лепесткам губами.
Я ощутила то, что никогда не испытывала. Словно жаром обдало, и дыхание сперло, невольный стон сорвался с губ, и тепло разлилось внизу живота. Его язык выписывал внутри меня витиеватые узоры, и это было совсем не больно, наоборот очень приятно и волнительно. А вскоре я и вовсе ощутила волну возбуждения и даже подалась вперед навстречу его ласкам.