Невинные
Шрифт:
Пожалуй, это мое лучшее оружие.
Львиный рев заставил ее обернуться. В нескольких ярдах от нее извивался Рун, придавленный сумрачной тушей анафемского льва. Джордан ринулся к нему на помощь, замахиваясь автоматом, как дубинкой.
Выронив меч, Эрин устремилась к обоим.
От Джордана лев отмахнулся, как от овода, пропоров когтями его кожаную куртку и едва не оторвав рукав. Стоун упал навзничь, но его вмешательство отвлекло зверя, позволив Руну откатиться в сторону, лишившись изрядного
Лев устремился за удирающей жертвой.
И тут Эрин совершила глупейший поступок в жизни.
Она метнулась, заступив Руна перед львом, и с криком вскинула руки, деря глотку и выпятив грудь, как красующийся перед публикой участник боев без правил.
Лев припал к земле, шипя, задирая хвост и яростно хлеща им из стороны в сторону.
— Что, не можешь на меня напасть, а? — с вызовом бросила Эрин.
Вздернув черные губы, лев с рычанием попятился, тем более что Христиан подоспел ей на помощь.
— Вот уж не знал, что в вашем резюме числится укрощение львов, — бросил он на нее взгляд.
Эрин улыбнулась, чересчур рано утратив бдительность.
Лев подобрался и прыгнул, виртуозно врезавшись в Христиана, а ее просто отшвырнул в сторону, попутно пропоров плечо когтем.
Эрин упала на колени, схватившись за рану. Горячая кровь хлынула сквозь пальцы, стекая по руке и груди. Она поняла, что была не права. Искариот сказал, что ее нельзя убивать, но ни словом не обмолвился, что ее нельзя калечить.
Рядом Рун и Христиан бились со львом.
Джордан позвал ее по имени.
Мир замедлил свое вращение.
Эрин боком повалилась на песок. Его шершавость под щекой успокоила ее. Она в пустыне. Она любит пустыни.
16 часов 40 минут
Подбежав к Эрин, Джордан рухнул рядом с ней на колени, понимая, что опоздал с помощью. Кровь, струящаяся из плеча, впитывалась в золотистый песок.
Эрин подняла голову. Ее светло-карие глаза поглядели на него, а затем мимо.
Изумление, отразившееся у нее на лице, невозможно было объяснить, когда вокруг лилось столько крови, а воздух разрывал вой и вопли умирающих. Подняв окровавленную руку, она указала куда-то ему за плечо.
Обернувшись, Джордан понял, что она имела в виду.
Что за?..
Сквозь жерло колодца из темноты внизу поднялся одинокий язычок оранжевого пламени. И, взвившись штопором, идеально ровно потянулся к темным небесам.
Джордан не мог отвести от него глаз.
Даже сражение сбавило обороты от побежавшего кругами настороженного, испуганного спокойствия.
Глаза и лица обратились к пламени.
Когда пламя стало длиной с руку, под ним показалась ладонь, будто толкающая огонь вверх. Язык пламени продолжал вздыматься. Некая сила подняла странного факелоносца вслед за ним, подняла над колодцем и бережно опустила у его края.
Томми.
Едва
Глаза мальчишки встретились с Джорданом взглядом. В них тоже плясал огонь.
— По-моему, это принадлежит тебе! — крикнул Томми — наполовину мальчик, наполовину нечто ужасающее.
Пацан — если он до сих пор пацан — отвел руку в замахе назад и метнул меч высоко вверх. Тот закувыркался в воздухе. Джордан хотел пригнуться, но вместо того его левая рука будто по собственной воле поднялась. Рукоятка идеально легла в его ладонь, будто была создана для нее. Слабое жжение в его татуировке воспламенилось яростным пожаром. Сквозь прорехи в куртке и рубашке он увидел, как извилистые следы давнего ожога от молнии зардели внутренним огнем.
Тело его наполнилось силой.
Джордан заиграл мечом перед собой, выписывая в воздухе сложный узор огня и стали, будто творя колдовские чары, хотя не держал меча в руках ни разу в жизни.
Лев взревел, собираясь снова наброситься на Эрин.
Не успел Джордан подумать, как уже оказался перед тварью, заслонив ее собой, и полоснул льва по лапе, когда тот раздраженно попытался ударить его.
И едва клинок рассек кожу, как тварь взревела в смертной муке. Огонь пробежал по зарубке, оставленной мечом, а затем охватил лапу и все тело. Обезумев от боли, лев отскочил и ринулся наутек сквозь темную рать, прокладывая сквозь ее ряды огненную тропу и воспламеняя всех и все на своем пути.
Джордан оглядел меч.
Просто адское оружие.
А вернее, небесное.
Он крутнулся на месте, ранив одного стригоя в руку, другого — в бедро. Из ран вырвалось пламя, и оба взвыли. Стоун метнулся вперед, двигаясь так, будто ноги его состояли не из костей и мускулов.
Стремительнее любого стригоя, любого сангвиниста.
Тварь за тварью разил его клинок.
А затем он устремился дальше — навстречу своему истинному врагу.
Искариоту.
16 часов 42 минуты
Иуда смотрел, как Воитель Человеческий пробивается через поле сечи. Твари неслись от него врассыпную, удирая в пустыню, а немногих оставшихся добивали остальные. Видел, как графиня хватает мальчишку; как только тот отдал оружие земному владетелю меча, ангельское сияние в глазах отрока угасло. Мальчонка крепко обнимал эту древнюю тварь.
Страха Иуда не ощущал.
Все шло к этому мгновению.
Он потратил века, пытаясь постичь назначение своей долгой жизни, еще века — чтобы подвести мир к краю пропасти, обрушить на него это проклятье, которое позволит ему умереть.