Невинный трофей бандита
Шрифт:
Но Ева снова удивила меня. И эти ее крики, слезы, они совсем не возбуждали. Хотелось надавать пощечин истеричке и уже взять то, зачем она появилась здесь. Ведь знала, куда идет, так какого хера ведет себя как идиотка?
– Хочешь, чтобы я на бумаге прописал свои права трахать тебя всеми возможными способами? – смотрел в кристально чистые, как осеннее небо, глаза и не понимал, какого хера занимаюсь этим дерьмом. Могу же просто повернуть ее лицом к стене, задрать подол платья и отыметь.
Но я почему-то разговариваю с ней.
– Мне нужно, чтобы вы юридически подтвердили
Слишком много говорит. Много думает.
– Моему слову ты не веришь? – смотрел на нее сверху вниз, на заплаканное лицо, розовые пухлые губы и ничего не мог с собой поделать, представляя, как вгоняю член в этот рот.
– Нет, – мотнула она головой и, не дождавшись разрешения, медленно поднялась на ноги, упершись взглядом мне в глаза.
Играет, сучка. Оттягивает время. Но я не железный. И ей лучше не пробуждать мои темные стороны, иначе Анисимова Ева, дочь мэра, пожалеет о своей игре.
– Я поняла, на каких условиях вы… – запнулась, выдавливая из себя, – поможете нам. Но мне нужно понимать, что условия сделки будут выполнены с двух сторон, а не так, что вы воспользуетесь мной и выпнете на улицу.
Голова высоко поднята, смотрела мне прямо в глаза, а губы подрагивали. Она явно находилась не в своей тарелке. Видел жилку, бьющуюся под тонкой белой кожей у нее на шее, желая коснуться ее, лизнуть, и сам закипаю от подобных мыслей. Резко вскинул руку вверх, обхватывая тонкую шею ладонью и прижимая ее к стене.
– Ты, видимо, не понимаешь, с кем связалась? – сократил расстояние между нами, рыча, практически ей в губы. – Привыкла быть принцесской. Думаешь, топнешь ножкой, и все будет по-твоему? Нет, Голубка. Сказка закончилась, карета снова превратилась в тыкву, а тебе пора мешки фасоли перебирать и ноги раздвигать.
Сжимал сильнее девичью шею, чувствуя, как под большим пальцем бьется та самая жилка. Погладил ее подушечкой пальца, изучая ее безупречное лицо. Никакого ботокса или переделок, кажется, в ней все натурально и идеально. Но так быть не должно. Нужно запятнать, испортить, сделать такой же, как и другие.
Таких только рисуют, в жизни подобные девушки не встречаются. По крайней мере, они не ходят по тем же улицами, что и я.
– Не думай меня дурить. Иначе жизнь превратится в ад. Поняла меня?
Ева едва заметно кивнула, пытаясь просунуть пальцы под мою ладонь.
– Договор нужен тебе? Будет тебе договор. Составлю так, что сама пожалеешь о своей идее.
Приблизился, осторожно обхватывая зубами пухлую нижнюю губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не накинуться на нее немедленно. Но у нее по щекам снова потекли слезы, и девчонку затрясло. Неужели так противен?
Разжал пальцы, отпуская хитрую сучку. Она закашлялась, обхватив шею руками и сгибаясь пополам. Кашляла, не прерывая зрительного контакта со мной.
– Будет тебе договор, – рявкнул ей. – Но с этого дня ты не имеешь права выходить из квартиры, пока я не разрешу.
– Что? – испуганно смотрела женщина.
– Теперь ты здесь живешь. Смирись с этим, – застегнул ширинку и пошел к выходу, стараясь не оборачиваться на растерянную девчонку.
Глава 17
Ева
Обессиленно
До сих пор ощущала прикосновения его рук к своему телу, то, как он прижимался пахом, губами, зубами. И понимала, что чудом избежала самого жуткого, что могло случиться. Меня только что чуть не трахнул в рот совершенно незнакомый мужчина. И он явно дал понять, что обязательно это осуществит, как и многие другие вещи, о которых мне даже подумать страшно.
И что мне теперь делать? Смиренно ждать, когда он вернется с совершенно кошмарным договором и лишит меня невинности всякими извращенными способами? Нежности и ласки от этого монстра явно не стоит ждать. Разве так я планировала расстаться с невинностью? Почему я не сделала это несколькими неделями ранее, когда меня приглашал на свидание парень с четвертого курса. Почему не пригласила его войти ко мне в квартиру, после того как он поцеловал меня на прощание? Ведь он мне нравился. Не так, как хотелось бы. Без бабочек в животе и дрожи от прикосновений. Но он симпатичен мне. И лучше первый раз с кем-то вроде него, чем с безжалостным монстром.
Как я смогу отдать свое тело в распоряжение чудовищу? Тому, к кому не испытываю совершенно никаких чувств, кроме страха и отвращения? Чем я думала, согласившись на любые его условия?
Меня трясло так, что даже зубы стучали. Я снова словила паническую атаку, только на этот раз никого не оказалось рядом, чтобы помочь мне выйти из этого жуткого состояния. Казалось, это никогда не закончится, и я вот так и умру на полу чужой квартиры, не освободив папу.
В какой-то момент я выбилась из сил и заснула, или просто потеряла сознание. Не сумела понять, что именно произошло. Но пришла в себя, услышав, как кто-то поднял меня на руки и положил на диван, накинув сверху плед. Вряд ли это вернулся Адам и в нем проснулась человечность и сострадание. Будь это он, то не упустил бы случая воспользоваться положением и показать свое превосходство, унизив меня в очередной раз.
Я боялась пошевелиться и выдать себя. Молча вслушивалась в звуки, стараясь понять происходящее. Кто-то ходил из стороны в сторону. Шуршали пакеты, стучала дверца холодильника, а затем все стихло.
Приоткрыла глаза, убеждаясь, что я в квартире одна. Медленно присела на диване, осматривая гостиную, начавшую меняться в предрассветном сером свете. Увидела кучу пакетов, стоящих возле дивана. Придвинулась по сидушке к ним, заглядывая в одну из хрустящих бумажных сумок. Внутри оказалась одежда. Достала свернутую белую ткань, обнаружив шелковый комплект из короткого пеньюара с кружевной вставкой и такого же халатика.