Шрифт:
Пролог
Балий – колдун-целитель.
Рех – я всё сказал.
Ражен – деревянный кол.
Из оконного проёма лился солнечный свет, падая искристым снопом на доски. Лорд Колояр сощурился и подошёл к окну, заложив руки за спину. Скула дёрнулась, а рот искривился – вполне симпатичное лицо в отражении тут же сделалось безобразным.
Его жена, Агидель, была на последнем сроке. Вот-вот у него должен появиться очередной ребёнок. Колояр молил богов, чтобы это снова не оказалась девочка. Жена уже родила ему троих детей – и все девки. Он жаждал наследника. Если не родится мальчик,
Тот, кого лорд только что вспоминал, тихо зашёл в комнату и низко склонился, пряча глаза. Ведагор был не просто лекарем, а балием – колдуном, который может видеть что творится внутри человека. Он должен был определить кто родится. Лорд молча ждал. Балий нервно сглотнул и отёр руки о белую мантию.
– Лорд Колояр, я осмотрел вашу жену, – тихо заговорил он. – С ребёнком всё хорошо. Думаю, завтра он появится на свет.
– Завтра?! – Колояр прищурился и недовольно поджал губы. – У меня срочные дела. Уже сегодня я должен уехать. Служанка позовёт тебя, когда начнутся роды. Но ты мне так и не поведал, кто это будет, Ведагор. Только не лги мне, балий, отрублю тебе руки за ложь, а без них ты уже никто.
– Агидель родит сына, мой лорд, – балий сжался и склонился еще ниже. – Только с очень большой вероятностью он будет тварью…
– Что?! – взревел Колояр, резко разворачиваясь. Глаза лорда яростно сверкнули, а длинные волосы вихрем взлетели за спиной. – Уйди, старик! – он отпихнул балия с дороги и помчался в комнату жены.
Ворвавшись в спальню супруги, Колояр застал ту в кровати. Агидель лежала на пуховой перине, укрытая тонким тканым одеялом.
– Балий сказал, что завтра на свет появится ребёнок, – с порога зашипел лорд. – Мальчик-тварь! – супруга побледнела и затравленно посмотрела на него. – Запомни, Агидель, если родится уродец, я тебя не пощажу! Посажу вас с ублюдком на ражен возле ворот замка! Тебе проткнут утробу, а ему – похотливую дырку! – угрожал он.
Агидель слезла с кровати и, упав на колени, поползла к нему. Потом стала целовать ступни, рыдая:
– Площади, Колояр. Пощади! Он такое же живое существо, как и другие наши дети…
– Будто ты не знаешь, что тварей убивают сразу после рождения! На нашей земле никогда не будет уродцев!
– Мы никому не кажем. Воспитаем как обычного мальчика, – скулила жена у его ног.
– Правда? А женить ты его как собралась? Мне нужен наследник, Агидель. Родишь тварь – и будешь казнена у ворот вместе с выблядком, – пообещал Колояр и поднял руку вверх. – Рех!
***
Колояр ушёл, а несчастная Агидель так и осталась лежать на ковре. Прибежала Беляна, подружница и служанка, подняла её и снова уложила на кровать.
Женщина вытерла слёзы, застилавшие ярко-синие глаза. Такие очи были редки, а сами люди – уникальны: они могли открывать двери в другие миры. Только вот в Агидель дар так и не проявился.
Колояр вырвал её из любящей семьи и заставил соединить с ним жизнь. Лорд думал, что она обладает этим даром, но, увы, это оказалось не так. Тогда муж рассвирепел. Первая брачная ночь, как и все после неё, стали для девушки адом. Колояр был жесток, будто вымещая на ней свою злость за то, что не имела дар, который был так ему нужен. После он также наказывал её – за то, что не смогла дать ему долгожданного наследника. Три беременности – и все девочки. И вот наконец долгожданный мальчик, который может оказаться тварью.
Тварями называли мужчин, способных рожать. Они не могли спать с женщиной, им нужен был только такой же мужчина. При этом считалось, что он способен соблазнить кого угодно. Что похотливый и развратный. Что спит со всеми подряд. А ещё – что плодит только себе подобных.
Агидель знала, что когда-то их страна поработила другую, где жили только мужчины. Их называли альфы и омеги. Альфа всегда был главой семьи, а омега рожал детей.
Тогдашний правитель Убралии, Гор, ненавидел мужеложцев. Их казнили на главной площади в назидание другим: привязывали голыми к столбам и отрезали достоинство, и те просто истекали кровью.
Однажды на Убралию напал мор, выкосив почти всех мужчин неведомой болезнью, стало рождаться много девочек, а мальчиков – в разы меньше. И тогда правитель решил пойти войной на соседнюю страну, чтобы пленить альф и, используя их, возродить свой народ. Захватив Нахзарию, Гор приказал вырезать всех омег, начиная с грудных младенцев. Альф же пощадили, но заставили жениться на местных. Иногда от союза альфы и женщины рождались омеги, и по приказу правителя их убивали при рождении. С тех пор минуло не одно столетие, а омег до сих пор называли тварями и уничтожали.
Агидель видела в окно, как отбыл по делам супруг. Потом нервно ходила по комнате, поглаживая опустившийся живот, и снова лежала. Пришла ночь, но сон не шёл – она очень боялась за малыша. А утром начались схватки.
– Нужно позвать балия, – спохватилась Беляна.
– Не нужно. Я хочу спрятать сына, – заявила женщина, тяжело дыша.
– Где мы его спрячем? – всплеснула руками служанка. – От Колояра не убежать.
– Я чувствую, как во мне, внутри, что-то будто кипит. Возможно, это поток магии. Отойди от меня, – простонала Агидель. Лицо ее блестело от испарины, искаженное мукой.
Девушка с тревогой наблюдала, как хозяйка протянула руку и прошептала заклинание – в стене появился разлом, и исчез, тут же схлопнувшись. Внезапно в комнату вошел Ведагор.
– Я почувствовал, что ваш дар просыпается, – успокаивающе проговорил он. – Не бойтесь, госпожа, я пришёл помочь вам. Укроем малыша от гневных глаз, если он родится омегой.
– Уважаемый Ведагор, муж убьёт вас, как и меня, – застонала Агидель.
– Не думайте, что вешаете на душу мою смерть. Я больше недели не проживу. Пришёл мой час уйти к предкам. Так какая разница: днём раньше, днём позже. Хочу перед смертью свои грехи искупить.
Женщина едва заметно кивнула, принимая такой ответ, и снова сосредоточилась на схватках. Балий стал колдовать над телом Агидель: распростер над нею руки, своей силой уменьшая ее боль. До появления ребенка оставалось недолго.
Ведагор принял роды и осмотрел малыша. Это оказался мальчик-омега. Обмыв ребёнка, он положил его на грудь матери.
– Покормите в первый и последний раз, – тихо проговорил он, наблюдая за измученной роженицей. Та всхлипнула и крепче прижала младенца к себе. – Смотрите, какой он красивый. Глаза ваши, синие. Черты лица тоже как у вас, будто на девушку похож. А вот волосы тёмные, как у Колояра. И пятно его родовое, бабочка на правой лопатке.