Невишный

Багрянцева Светлана

Эрио понимал, что его злость напрасна, но не ведал, что ему делать. Короля-мужеложца на троне не потерпят… Хотя выход был. Если держать появление омеги в тайне, то все сложится наилучшим образом. Когда он забрюхатит, Эрио женится, а потом скажет, что ребёнка жена родила.

«Да, всё верно, – кивнул он сам себе. – Родит омега несколько наследников, а потом его можно и убить. Или навечно оставить в подвале замка. А что, – хмыкнул Эрио, – это замок его предков, альф и омег. Говорят, когда-то он был красив, только после гибели омег здесь всё

быстро посерело и почернело, дав название замку, лишь трон остался золотым. И никто тут долго не живёт. Даже мой отец наведывался пару раз за всю свою жизнь. Не пойму, почему мне здесь так комфортно?»

Пора было возвращаться в столицу. Не хотелось, но нужно: народ успокоить, родных проведать… Эрио знал, что затевается очередной бунт. Если его низвергнут, трон достанется племяннику, Дарвану. Мальчишке только десять лет, и пока он не станет совершеннолетним, править будут регенты, его родители. Только вот родовое имя у мальчишки по отцу, а значит, род Эрио прервётся.

Он почти дошёл до дверей, когда увидел в нише скульптуру Гора Проклятого.

«Этого-то зачем увековечили? – с презрением подумал он. – Из-за него всё». В приступе злости он взмахнул рукой и ударил снопом молний, отчего статуя развалилась на мелкие кусочки.

Маленькая, а всё же месть.

2

В этом году лето наступило как-то неожиданно. Наконец-то учебный год закончился и можно выдохнуть. Милан лежал на кровати, слушал музыку в телефоне и ждал друга. Виктор обещал заехать к одиннадцати утра.

Послышался скрип двери и голос брата:

– Чё валяешься, убогий, завтракать пошли.

Милан поднялся и пошёл на кухню. Он привык в этом доме уже ко всему. Слепошарый, слепень, убогий и сраный инвалид – это те слова, которые Милан часто слышал от брата и сестры. Брат был всего на год младше, сестра – на три. Милану сейчас восемнадцать лет. Впрочем, уже в октябре будет девятнадцать.

– Зойка, а ну брысь с места Милана, – рыкнула мама совсем беззлобно.

Младших детей Анна любила больше, чем старшего, муж тоже. «Спасибо, что в роддоме не оставили, когда узнали, что я слепой», – иногда думал Милан. Анна в его детстве бегала по врачам, но никто даже сказать не мог, что у него за болезнь. Врачи только удивлялись ярко-синим глазам и разводили руками. Милан часто слышал, что красив: чёрные волнистые волосы ниже ушей, большие глаза, тонкий нос и чувственные губы. И родинка-бабочка на половину лопатки.

– Подумаешь, – фыркнула сестра. – Почему именно он должен сидеть в этом углу? – Зоя, встав со стула, ударила Милана локтем в бок.

– Потому что там он никому не мешает, – пробухтел недовольно отец.

«Разумеется, кому я нужен?.. Я же не могу копаться в машине вместе с отцом. Не могу помогать маме на кухне. Хотя и сестра не больно-то спешит это делать. Вот брат помогает папе чинить машину в гараже. А меня они не берут, я обуза. Вдруг ещё порежусь чем-то», – с грустью подумал Милан, усаживаясь

за стол.

Он ел, медленно и аккуратно поднося ложку ко рту, но тут Зойка пнула его ногу под столом, и Милан чуть не уронил прибор. Эти два сорванца, Саша и Зоя, с детства уяснили, какие проделки можно спихнуть на старшего брата. Разлили варенье случайно? Уронили и разбили чашку? Нет, что вы, это не они. Это всё слепошарый. Мать особо не ругала, только ворчала, что свалился на её голову инвалид и теперь до старости придётся с ним возиться.

Милан поел и тихонько пошёл обратно в свою каморку. На тумбочке вибрировал телефон. Его вчера подарили в кинологической службе, где он работал волонтёром. До этого у парня был старенький смартфон. Папа купил себе новый, а ему подсунул свой вместо гаджета, не без помощи брата приказавшего долго жить.

– Ответить, – сказал парень.

– Милан, я уже еду. Примерно через полчаса буду у тебя. Собирайся и выходи, – раздался в комнате голос Виктора.

– Хорошо, я одеваюсь. Отключить вызов.

Милан положил телефон на тумбу и тут же услышал восторженный голос брата:

– Бля, вот это вещь! Видел такой в сотовом. Восемь тысяч игрушка стоит. Я ее забираю. Слепошарому такой крутяк не нужен.

– Нужен, это – подарок. Там много приложений для слепых мне скачали, – строго произнёс Милан.

– Так мне они нахрена? Я удалю.

– Пап, скажи ему! Это мой подарок! Мне его подарили! – крикнул Милан гневно.

– Кто подарил? Витёк? А может, ты ему себя трахать в машине даёшь, а? Девушку я рядом с тобой никогда не видел, – раздалось прямо над ухом.

– Отдай телефон, – Милан зачем-то вытянул руку и хватанул ладонью воздух, но брата ухватить не успел – тот ловко отскочил.

– Так, что тут происходит?! Саша, отдай ему телефон! И не смей прикасаться к вещам Милана! А действительно, откуда у тебя такая дорогая вещь? – поинтересовался папа.

– Ребята из кинологической службы подарили. Они в прошлом году хотели подарок сделать на день рождения. Потом решили подкопить, чтобы подарить что-то стоящее. Там нужные мне приложения закачаны.

– Вот видишь, зачем тебе приложения для слепых? И отстань от брата, Саша, – рыкнул папа, вкладывая в руку старшего сына телефон.

Милан положил гаджет на тумбочку, потом нащупал джинсы, висящие на спинке кровати, и стал переодеваться.

– Куда это ты намылился? – издалека раздался голос матери.

Папа и брат, как всегда, вышли и забыли двери за собой закрыть.

– Виктор сейчас приедет, – буркнул парень, сидя на кровати.

Футболку снять Милан не решился. Он уже взрослый, а она, хоть и мама, но всё же женщина.

– Снова здорова! Сколько можно, Милан! Три года! Три года я это терплю! Ты со своей кинологической службой меня с ума сведёшь! Приходишь вечно грязный, весь в шерсти, я уже не говорю о противном запахе псины. И ладно бы тебе там платили?! Ходишь туда за спасибо! – начала громко ругаться мама.