Невменяемый дипломат
Шрифт:
Спаленка с двумя узкими кроватями и комодом явно предназначалась для прислуги из людей. Похоже, что несколько лет здесь никто не жил. Не то чтобы грязно или пыльно, нет, все было чистенько и аккуратно, только вот явно чувствовался нежилой дух. Окошко скорей походило на форточку.
Но Кремон оказался доволен и такому помещению. Несмотря на прекратившиеся боли и улучшившееся самочувствие, ощущал он себя жутко усталым. Улегся на спину и расслабленно замер с закрытыми глазами. Но долго поблаженствовать ему не довелось. Усевшаяся на другой кровати девушка, окружив участок комнатки
– Давай рассказывай, откуда ты тут взялся и куда делась Риона!
Ну, с ней-то было проще, вымысел от правды она не так отличала, как это делал личный врач императора.
– Так мы же впереди вас двигались и, постоянно оглядываясь, следили. Как только вы повернули сюда, и мы за вами. А тут и посыльный нашего отца примчался, сказал, что отец ждет нас в следующем по ходу городе и немедленно вызывает к себе.
– А он-то откуда тут взялся? – нахмурила красавица брови.
– Что значит откуда? И почему такое неуважительное отношение к его величеству? Отец имеет право передвигаться куда ему хочется и ни перед кем не отчитываться. Тем более что у него тоже дела в столице, и он знал о нашем передвижении туда же. Вот и потребовал нас для каких-то целей.
– И почему ты не помчался?
– Сразу по трем причинам: мой брат вздумал познакомить отца с невестой и, усадив Риону на моего похаса, умчался с ней дальше по тракту. Второе: нельзя было оставить тебя одну. Ну и третье, меня серьезно скрутила боль. Вот я и решил вначале чуточку подлечиться, а уже потом ехать с тобой дальше. Молодец, что правильно все сообразила и ни в чем не проговорилась.
Ягуша так помотала головой, что красный помпон на кепи заметался как язык пламени:
– Если бы я тебя не видела собственными глазами, ни за что бы не поверила в существование человеческих принцев и короля. У меня это до сих пор в голове не укладывается. Не бывает такого…
– Как?! Мы ведь вместе читали книжки!
– Ай! Не путай сказку с жизнью! И я вот тоже, точно как Круке-Кре чувствую, что ты меня обманываешь, но никак не могу понять, в чем именно. Что-то упускаю из виду…
– Ну, естественно! – воскликнул с издевкой Кремон. – Ты еще очень многого обо мне не знаешь. Например, место моего постоянного жительства.
– Оно не так и важно…
– Что значит неважно? Разве тебе не интересно, где мы будем жить после нашей свадьбы?
Ягуша даже растерялась от такого пусть и не прямого, но предложения руки и сердца:
– А-а-а… где?
– Давай так: на этот вопрос я тебе отвечу только частично. А именно: мы будем жить в столице. А больше ни о чем не спрашивай, потому что я действительно тебе врал очень много.
Ее губы дрогнули:
– Врал во всем?
– Нет, конечно! Просто приходится скрывать как свое происхождение, так и место проживания. Ну и еще кое-какие детали о себе… Некоторые скрывать, некоторые вуалировать ложью. Но главное, что сути моего отношения к тебе это все не меняет.
– И в чем эта суть заключается?
– О! Об этом я могу говорить часами. Но мне вначале надо тебя обнять…
И Кремон стал подниматься с кровати. Но Ягуша метнулась к нему со скоростью встревоженной птахи и, насильно придерживая за плечи, заставила улечься обратно:
– Не вздумай вставать и напрягаться! Тебе нужен покой. Ах, еще и вода!.. Сейчас я принесу!..
И упорхнула из комнатки. Вернулась с кувшином воды и со стаканом, напоила Кремона, а тот вместо благодарности пригрозил:
– Хорошо, сейчас я полежу, но вот вечером только попробуй мною командовать! – поймал ее ладошку и надолго прижал к губам.
Ну а раз не последовало возражений и покраснели ушки и щечки, то, видимо, она сама лихорадочно представляла грядущие страстные объятия и жаркие поцелуи.
Представляла… и коварно пользовалась своими силами Эль-Митоланы. Потому что Невменяемый и не заметил, как заснул глубоким сном, со счастливой улыбкой на лице. А девушка еще немного посидела на краешке его кровати, размышляя о грядущих изменениях в личной жизни, да и тоже отправилась на свою кровать вздремнуть. До вечера время есть, и набраться сил не помешает. Вдруг они ночью пригодятся? Мало ли что…
А в поместье все делалось с оглядкой на сложившуюся в стране ситуацию. Сменяя друг друга на тракте, воины сопровождающего Медиальта и Луал-Лайта отряда стояли в заслоне вместе со сборным отрядом местных жителей. А так как почти все местные владельцы рьяно поддерживали императора, то можно было смело утверждать, что на дорогу выходили дежурить явные единомышленники. Причем многие из местных знали, откуда здесь взялся отряд высокопрофессиональных вояк и кого они сопровождали в поездке до потрясших империю событий.
Высокие офицерские звания позволили охране принца командовать и координировать действия заслона. В связи с чем досмотр путешественников проводился весьма тщательно, старались запомнить всех подозрительных и проверить каждого.
Действия любого заслона усложнялись еще и тем, что все сентеги были Эль-Митоланами. И каждый умел либо поставить довольно искусную иллюзию, либо при наличии времени еще и несколько изменить свою внешность. А ведь в столицу малыми группами могли проскальзывать не только личности, преданные императору, но и те же верноприличники, подлежащие немедленному аресту. Поэтому обычно делали так: трое местных воинов ополчения соединяли свои структуры опознания на ком-то одном и тем самым на короткое время снимали любую, даже усиленную артефактом иллюзию. Опять-таки кроме тех, которые умели накладывать Медиальты. Ну а стоявшие в тылах воины в этот краткий момент истины пытались высмотреть среди путешественников мятежников из тайных лож ортодоксов.
Охранники принца и Медиальта знали в столице очень многих, что друзей, что врагов, именно по этой причине их бдения и принесли результаты. Уже почти в сумерках они обратили внимание на приближавшуюся группу из шести сентегов на отличных, явно боевых похасах. За теми, метрах в двухстах, двигалась и вторая подобная группа, но уже из пяти особей.
Потому офицер заслона и всматривался в проезжающих с утроенным вниманием. А когда опознал одного из них, то сразу двинулся к нему, направляя узким каналом только ему предназначенные слова: