Невменяемый скиталец
Шрифт:
– Идиоты контрабандисты! – разозлился опять новичок. – Взбрело им в голову, что нам есть дело до их вонючего товара. Прикончить нас хотели, вот и пришлось за борт сигать. Еле ночь на плаву продержались. Уже и тонуть начали, да тут баркас какой-то… Дальше ничего не помню.
– А товарищ твой? Чего такой… хм, странный?
– Болен он. После ранения с тяжелыми ожогами и память, и ум потерял. Еле выжил. Но так как служили вместе, то меня опекуном назначили. Вот мы вместе в Эмран и путешествовали.
– Вон вас как угораздило, – сочувственно кивнул головой заросший по самые глаза лохматой бородой мужчина. – А форма
– Попробуй, дядя, всю ночь в набухшей одежде на плаву продержаться…
– Да уж…
– Теперь может, и вы поделитесь впечатлениями от этого… – Уракбай со вздохом обвел взглядом переполненный трюм. – Гиблого места?
– Действительно, гиблое, – подтвердил словоохотливый парень. – Мы сейчас на корабле менсалонийских пиратов. Во время войны Армада крепко их прижала, даже носа в океан высунуть боялись. А сейчас почувствовали слабину, и вновь за старое принялись. Видимо большая нужда у них там в рабах появилась.
– Что, вот так прямо возле берегов Орды и пиратствуют? – удивился новичок. – Вроде в порту Экана полный порядок царил… относительный, конечно.
– Так ведь эти пираты тоже не дураки, – продолжил рассказчик. – Их несколько главных кораблей прячутся в многочисленных шхерах острова Крот, а более мелкие баркасы устроили себе пристанище на острове Опасный. Вот мелкие группы и собирают наших рыбаков по всему побережью, да нападают на неосторожных купцов. А потом свозят добычу в трюмы больших кораблей и спешно переправляют в Менсалонию. Так что вы, можно сказать, сразу после падения сюда, вышли в море. Ждать – тоже мука невыносимая.
– А что известно о нашей дальнейшей судьбе?
Тут уже все стали говорить по очереди, потому что мнений, догадок и подслушанных среди охранников разговоров, оказалось бесчисленное множество. Но разность судеб просматривалась для всех не одинаковая. Почти все взрослые продадутся на самом известном рабовладельческом рынке южного континента, который располагался в Ассарии, самом крупном портовом городе Менсалонии. При такой продаже могло повезти: раб порой попадал к довольно хорошему хозяину, и мог жить до самой старости, не особо изнемогая от непосильного труда в рабском ошейнике. Но чаще на доброго рабовладельца надеялись напрасно. Большинству доставались лишь плети, мизер еды и две трети суток проходящие на каторжных работах.
Детей, скорей всего, ожидала еще худшая участь. Если их по хорошей цене не перехватят в Ассарии перекупщики, то сами пираты спешно перегрузят на речные баркасы и повезут в верховья реки Сайги. А там и до Долины Гладиаторов рукой подать. Той самой Долины Развлечений, где из несчастных детей собираются воспитывать не знающих пощады берсерков, которые убивают друг друга на потеху публике. Считалось всемирно известным фактом, что изредка вышколенных Гладиаторов, доживших до двадцатилетнего возраста, покупают в свою охрану самые богатые и именитые люди. А уж о воспитанниках, умудрившихся сбежать из Долины Смерти, как ее называли сами гладиаторы, вообще существовали только легенды, изобиловавшие невероятными и явно надуманными подробностями.
Выслушав все эти жуткие домыслы, слухи и мнения, Уракбай совсем пригорюнился. Жизнь, конечно, продолжалась, да только вот кто захочет цепляться за такое кошмарное существование? Правильно, только неполноценный, ничего не соображающий человек. Потому что реальность окружающего пленников кошмара, навевала самые печальные мысли о близком, но вряд ли слишком продолжительном будущем.
И как раз в это время раздался осторожный детский смех. Парочка детей, совершенно абстрагировавшись от окружающей обстановки, увлеклись игрой маленькими куклами и теперь играли с изуродованным мужчиной, который все время молчал, и довольно-таки страшно улыбался. Но дети есть дети. Что малые, что большие. Они на внешность со временем перестают обращать внимания, лишь на внутренний мир выбранного ими человека. И, пожалуй, только эти трое во всем огромном, но загаженном трюме, совершенно не волновались в данный момент о своем будущем.
Некоторое время Дельфин присматривался к непонятным перемещениям грубо сделанных кукол, но потом с удивлением осознал в себе крепнущую уверенность, что из любой тяжелой ситуации обязательно найдется достойный выход. Надо только не сидеть сложа руки, не заниматься самобичеванием, а со всей настойчивостью шевелить мозгами. Поэтому парень воспрянул духом и возобновил разговор с товарищами по несчастью:
– А вот скажите, други, на прогулку нас хоть изредка на палубу будут выводить?
– Ха! – хмыкнуло с сарказмом сразу несколько человек. – Еще чего захотел? Даже отхожее место здесь, вон в том корыте. А выносят их него отходы кувшинами только дети, раз в день.
– М-да… А на тяжелые работы забирают? Ну, там палубу драить, картошку чистить?
– Для очистки палубы у команды юнги есть. А вот с картошки нам порой дают… шелуху! Вареную на морской воде.
– О-о! Как же они свой товар не берегут? Мы так и загнуться можем! – возмутился Уракбай. Но и тут ему сказали только самое неутешительное:
– Пиратам плевать! Обещали нас за три дня доставить в Ассарию. Может и протянем.
А какая-то женщина, видимо хорошо знакомая с медициной, со вздохом прошептала:
– Главное, чтобы дизентерия нас не свалила…
– Э-э… – опять стал впадать в уныние Дельфин. – Так вас послушать, так вообще – скорейшая продажа на плантации, раем покажется.
– Да так оно и есть…
– Ладно, тогда начнем думать немного по-другому, – не собирался сдаваться новичок. – Цепи у всех крепкие? Может хоть у кого-то есть слабые или плохо прокованные звенья? Ну-ка, присмотритесь внимательнее!
Со всех сторон послышалось недовольное ворчание, но большинство пленников все-таки загремели цепями, внимательно рассматривая каждое колечко. Даже слабой искорки надежды в их сердцах не появилось, но почему бы и не заняться хоть каким-нибудь делом. Тем более, когда кто-то умный и активный все пытается решить за тебя. Пусть даже он и выглядит молодым, совершенно неопытным мужчиной.
Но нашлись и недовольные появлением в их среде неформального лидера. Тот самый Синюшный не смог сдержать своего ехидного скепсиса:
– Ну и что это даст? Найдете вы слабое звено, порвете его и освободите, о счастье, целую руку. Или ногу. А дальше?
– Потом постараемся освободить и вторую руку, – нахмурился Уракбай.
– Да? – уже чуть не смеялся украшенный синяками сосед, указывая пальцем на подволок трюма. – Там ведь тоже не дураки собрались, будут потом по одному выпускать из трюма. И что ты им сделаешь с голыми руками? Да хоть с оружием! Сразу в отбивную превратят или ломтями нарежут!