Невольница судьбы
Шрифт:
Сэтман перекинул пленницу через плечо и кинулся вглубь замка. На кухне должна быть задняя дверь. Только где эта самая кухня? Чутьё мага безошибочно привело его в нужное место.
Ударом ноги вышиб дверь и выскочил во двор. Сзади раздалась отборная брань и звуки погони. Оценив ситуацию быстрым взглядом, парень кинулся к конюшне. Девушка на плече отчаянно вопила и колотила его спину.
— Сэтман, отпусти её! — умоляла я. Мне было жаль девчонку. — Не по-мужски отыгрываться на ней. Ты и так убил Рэгли. Ведь он виновник!
— Заткнись! — заорал Сэтман.
Заткнись? Это он Арьяне ответил? Только за своими воплями я так и не услышала, что кричала девушка. Интересно, что она такое могла сказать и вызвать ярость Сэтмана?
— Она напугана, — объяснила я, поражаясь толстокожести главного героя. — А ты — идиот, раз решился на похищение!
— Вот тебя забыл спросить, что мне делать, — выкрикнул Сэтман.
Я часто заморгала. Чего это он решил со мной пообщаться? Но тут мои мысли опять поглотил быстро разворачивающийся сюжет.
Подбежав к коню, Сэтман бросил прелестницу животом поперёк спины животного и вспрыгнул на скакуна. Я ощутила, как моё лицо ударилось о тёплый бок коня. Оказавшись в неудобной позе, быстро попыталась спрыгнуть. Но куда там! Меня крепко держали. Моя попка торчала сверху, а ноги и голова оказались вниз.
— Мать твою! — вырвалось у меня от неожиданности. — Тут же должна быть Арьяна, а не я!
Сэтман вонзил каблуки под рёбра коня и тот, взвившись свечкой, ринулся из конюшни. Я завопила от страха. Почему ковёр стал конём? Что за ерунда? Этого не может быть!
Конь нёсся во весь опор. Сэтман держался за гриву, навалившись на меня своим телом. Я запаниковала. Случившееся не укладывалось в голове. Почему я ощущаю всё, что происходит на экране?
В нас полетели стрелы и проклятья.
— Не стрелять! — раздался позади голос стражников. — У него Арьяна!
Какая на фиг Арьяна? Ириной меня зовут! Но стрелять всё равно не надо!
— О, господи, — испуганно прошептала, ударившись в очередной раз лицом о бок коня.
Больно. Из носа побежала кровь. Выставила руки вперёд, чтобы отстраниться от животного. В голове была такая неразбериха, что разбитый нос волновал меньше всего. Что происходит?
Ощущая, как подо мной движется упругое тело скакуна, я стала понимать, что фильм перестал быть фильмом. Испуг оказался сильнее меня, и туман заволок моё сознание.
* * *
Всё тело болело, словно я побывала впервые в тренажёрном зале у неутомимого тренера-садиста. Вдобавок было холодно. Я потянулась за одеялом, но не нашла. Во, блин, никогда же не напивалась так, чтобы не помнить где заснула. Да и не пила, вчера, вроде. Или всё же пила? Да? И забыла об этом? Совсем, что ли память отшибло? Поморщилась от головной боли. Похмелье обещало быть тяжёлым.
Да где я, чёрт возьми? Темно, хоть глаз выколи. Пахнет сыростью.
— Эй! — негромко крикнула, чтобы не сильно досаждать хозяевам «уютной» комнатки. — Есть здесь кто?
Молчание. На ум пришли слова из песни: «Крикну, а в ответ тишина. Снова я останусь одна». Нет уж, одной мне не хотелось быть в незнакомом месте. Тут меня посетила догадка, что раз сегодня песни вспоминаются, то вчера было караоке по пьяни. Только я ж не пью почти. Бокал вина — это не пьянка. Но отчего тогда такое похмелье и забытьё?
Где-то в стороне раздался слабый шорох и писк. Я напряглась.
— Кто здесь?
Возня затихла. Я тоже. Ощупала кровать. Тут же обнаружила, что это вовсе не кровать, а солома, валяющаяся на холодном каменном полу.
Паника поднимала свою уродливую голову, чтобы заголосить моими устами. В ужасе зажала рот руками. Я не буду кричать! Я сильнее страха! Надо вспомнить, что было вчера. Куда-то ходили с друзьями? Да нет, никуда не ходила! Дома была, телик смотрела.
И тут, словно обухом по голове, меня огрели воспоминания: Сэтман, драка, убийство Рэгли и похищение Арьяны.
— Не может быть! — воскликнула я и сама же испугалась собственного крика. Снова зажала рот ладонями, шаря в кромешной темноте ничего не видящими глазами.
Разбитый нос болел, голова кружилась, в ушах звенело. Значит, это не похмелье, а последствия скачки на лошади головой вниз. Жалобно заскулив, подалась назад и упёрлась спиной в неровную каменную стену. О, боже, я пленница! Это подземелье замка Гирсэлдов! Тут мозг с надеждой уцепился за другую мысль: раз у меня возникли видения, что я — героиня сериала, то нахожусь в психбольнице! Но нет, на лечебницу не смахивает.
— Помогите! — заорала я что есть мочи. — Спасите меня! Кто-нибудь, помогите!
Я кричала и плакала, боясь встать. То, что вначале я приняла за людские звуки, было мышиной вознёй! Бояться грызунов не стоило, так как они бы не напали, но осознание их соседства сводило с ума. Я не замечала струящихся по щекам слёз. Страх сковал моё тело.
— Помогите!!!
И тут лязгнул засов и в подземелье ворвался свет факела. Ополоумев, бросилась навстречу к спасителям.
— Что орёшь? — напоролась я на неприветливый густой бас. — Очухалась?
— Да, да, — лепетала я, не обращая внимания на грубость. — Выпустите меня, пожалуйста.
— Ишь, чего захотела! — заржал мужчина с факелом. У него были грубые черты лица, словно их высекли топором из глыбы льда.
Тут я увидела в его руках копьё. Чего это он в меня его тычет? Убери, идиот, а то поранишь.
— Вы бы поаккуратнее с копьём-то, — завопила я, когда он меня чуть не проткнул.
— Пошла отсюда, дрянь, — взревел он. Опустил копьё и рукой пихнул меня в грудь.
Не удержавшись на ногах, я плюхнулась на попку. Больно же, чёрт возьми.