Невольничий караван
Шрифт:
— Пока я здесь командую, ты будешь есть так же сытно и вкусно, как сейчас. Надеюсь, что ты не забудешь моей доброты!
— Можешь не сомневаться. Я смогу воздать тебе по заслугам, потому что скоро я сам буду хозяином большого селения и совершу много прибыльных походов за рабами.
— Ты? — изумился белюк.
— Да, я, — с достоинством подтвердил фельдфебель.
— Но где ты возьмешь для этого деньги?
— Деньги? А разве для этого нужны деньги?
— Много, очень много
— Гм. И ты думаешь, он всегда владел этим состоянием?
— Этого я не знаю.
— Зато я знаю. Я служу ему намного дольше, чем ты, и мне прекрасно известно его прошлое.
— Значит, ты единственный, кто хранит эту тайну. Никто в поселке понятия не имеет, откуда он родом и чем занимался прежде.
— Он хомр и раньше был очень беден. Он служил рядовым солдатом у одного работорговца и, так же, как я, дослужился до баш-чауша.
Разумеется, все, что говорил старый вояка, было чистейшей выдумкой, но он надеялся, что простоватый белюк поверит ей. Так и вышло.
— Он был беден? — переспросил тот. — И тоже сначала был белюком и чаушем, как ты?
— Ну да, что же в этом особенного?
— Но как же он получил это огромное селение?
— Весьма простым способом. Однажды его хозяин жестоко оскорбил его, и Абуль-моут поклялся отомстить. Удобный случай вскоре представился: хозяин отправился в набег и поручил Абуль-моуту охранять селение.
— Надо же! Совсем такая же история, как сейчас произошла со мной!
— Совершенно верно. Но у тебя не хватит ума, чтобы воспользоваться своим положением так, как это сумели сделать Абуль-моут со своим белюком.
— При нем был белюк?
— Да, и ты его прекрасно знаешь.
— Я? Откуда же мне знать?
— Ах, да, я совсем забыл, что тебе неизвестна эта история. Этот белюк до сих пор служит под его началом, только теперь он занимает второй по значению пост в нашем селении.
— Ты хочешь сказать, что это Абдулмоут?
— Да. Эти двое сыграли тогда со своим начальником веселую, но злую шутку, которая сделала их богатыми.
— Что же это была за шутка?
— Да так, ничего особенного. Такая мысль может прийти в голову любому унтер-офицеру, которого не берут с собой в поход и заставляют отказаться от добычи. Они подождали, пока хозяин и его люди отойдут подальше, а потом подожгли селение и, прихватив с собой скот и столько вещей, сколько смогли унести, отправились на юг. Там, а вернее здесь, на этом самом месте, они основали новый поселок и начали собственное дело.
— О, Аллах! Мне кажется, я схожу с ума! — вскричал белюк, вытаращив глаза до такой степени, что они стали почти одинаковой величины с его раскрытым от удивления
— Это очень прискорбно, — заметил фельдфебель, — потому что если ты лишишься своего, ты никогда не разбогатеешь.
— Чтобы я стал богатым! Кому это может прийти в голову?
— Разве ты никогда не мечтал об этом?
— Конечно, нет. Зачем мечтать о несбыточном?
— Аллах всемогущ, для него нет ничего невозможного, и тот, кого он захочет осчастливить своей благосклонностью, должен только руки протянуть. Впрочем, у тебя их, кажется, нет.
— У меня нет рук? Как же, вот они, и даже целых две!
— Но ты ими не пользуешься.
— По-твоему, мне нужно что-то схватить?
— Именно.
— Когда? Сейчас?
— Ну, конечно, сейчас. Вряд ли тебе еще раз представится возможность быстро разбогатеть.
В ответ на эти слова не отличавшийся особой сообразительностью белюк только еще шире распахнул глаза и на некоторое время замолчал, словно онемев.
— Аллах акбар! — выдохнул он наконец. — Ты хочешь сказать, что я должен поступить, как двое наших начальников?
— Да, но не один, а вместе со мной.
— Но это же немыслимо!
— Я бы на твоем месте подумал и постарался понять. Взвесь все хорошенько, но только смотри не упусти момент: ведь Абдулмоут может вернуться в любую минуту. Тогда будет поздно, и счастливый случай больше никогда не повторится.
— Ты что, в самом деле говоришь серьезно?
— Перед лицом Аллах и Пророка клянусь тебе, что не шучу.
— И ты действительно думаешь, что такая затея может удастся?
— Да, потому что она удалась Абуль-моуту и его белюку. Вспомни о том, сколько всякого добра здесь находится, вспомни о ружьях и боеприпасах, о платье и утвари, о торговых товарах и разной снеди; разве мы с тобой можем купить что-нибудь из этого на наше нищенское жалованье! Подумай также о быках и коровах, которые пасутся там, снаружи, и представь себе, сколько все это стоит. Ты знаешь, сколько слоновой кости мы можем получить у негров в обмен на одну-единственную корову?
— О да, это я знаю. В Хартуме мы выменяли бы на эту кость тридцать или даже больше коров.
— Совершенно верно. А у нас здесь стадо в триста с лишним голов. Если бы мы поступили так же, как Абуль-моут с Абдулмоутом, мы бы в мгновение ока стали богатейшими людьми!
— Что правда, то правда, — взволнованно проговорил белюк, — но ведь это был бы страшный грех!
— Вовсе нет, это было бы только справедливое наказание обоим: вспомни, как они нажили все это богатство, и как Абдулмоут поступил с нами. Решайся же и начинай действовать! В подобных случаях нельзя терять времени!