Невольник мести (Инстинкт бойца)
Шрифт:
«Да, – он покачал головой, глядя на сотни пометок, стрелок, кружков и прямоугольников, – сейчас попробуем разобраться...»
– Квадрат, 1085, – бормотал Эйдинов. – Две десятых этого квадрата занимает шестнадцатая часть базы. Так, непонятно... Двойная колючая проволока по всему периметру, напряжение, грунтовка... А это чей почерк: «Типа блокпоста»? Нет, с юга тоже не подобраться... Небольшой аэродром с ВПП, ангаром и единственным самолетом. Сколько от него до базы?.. Три километра.
С 17 ноября, когда в отделе получили известие о «гибели» Сергея Марковцева,
Владимир Николаевич сел за стол и уставился в лист календаря.
Сегодня был 7-й Лунный день. Символ – роза ветров. День поистине зловещий. А по прогнозу: «Активный день. Проблемы решаются с помощью переговоров. Возможны провокации».
Тяжело поднявшись с кушетки, полковник снял трубку уже давно трезвонившего телефона.
– Алло? Эйдинов.
– Владимир Николаевич? Это я, Катя. У меня большие проблемы. Срочно выезжайте по моему адресу.
– Опергруппу брать? – Эйдинов словно готов был к такому обороту.
– Да, пусть они тоже приезжают.
Москва, 19 декабря, 13.05
Оперативная группа во главе с полковником появилась на месте происшествия за минуту до милицейских оперов из убойного отдела. «Скорая помощь» уже была на месте, и врач, ознакомившись с удостоверением Эйдинова, сказал, что помощь медиков не требуется.
– Хорошо, можете ехать, – отпустил его полковник и недовольно покосился на вездесущих репортеров, уже слетевшихся сюда подобно стервятникам. – Выключите камеры, – посоветовал Эйдинов пока еще спокойным голосом.
– Почему? – такой вопрос репортер ТВЦ задавал тысячу раз.
– По кочану, – полковник начал набирать обороты. – По твоему кочану.
Вместе с оперативниками на место происшествия прибыла 3-я группа профильного отдела в полном составе во главе с майором Гусейновым.
Эйдинов кивнул майору:
– Разберись-ка с киношниками. Будут выступать, всех носом в землю, включая визажистов и осветителей. Кассеты из видеокамер изъять. Пойдем, Катя, – полковник обнял Скворцову за плечи.
– Я не могу больше терпеть, Владимир Николаевич. Я все расскажу журналистам. О том, что сейчас происходит в Азербайджане, про подонка Постнова...
– Пойдем, пойдем.
Эйдинов вел Скворцову к машине, а за ними неотступно следовал настырный репортер, как клещ вцепившийся в Катины слова.
– Что, что вы хотели сказать? Одну минуточку! Что вы хотели сказать?
Глава 17
«Выбор за вами»
52
Москва, гостиница «Россия», 19 декабря
Из окон кабинета офиса Вахи Бараева хорошо просматривалась Красная площадь, Кремль – такой близкий и далекий, ненавистный и манящий к себе, ибо за его стенами безраздельная власть, которой пропитаны дорогие ковры, позолота кабинетов и залов, бархат стульев и роскошных диванов.
Постояв у окна, Ваха вернулся за рабочий стол, который являлся лишь символом, крохотным символом большой власти, сосредоточенной в руках этого непропорционально сложенного человека – коротконогого, с большой головой, несоразмерной с туловищем, и короткой шеей.
Кто бы что ни говорил, а Бараев держал в руках большую часть игорного бизнеса Москвы, практически владел многими коммерческими банками, под его контролем процветали все четыре чеченские группировки в столице. Он без особого труда и лишних затрат выигрывал всевозможные тендеры, строил дома, продавал героин; как свинья, жрал все, что попадало в его корыто, и едва ли не купался в золоте. Часть золотишка шла братьям в Чечню, приобреталось оружие, вербовались наемники, покупались российские офицеры и генералы. А тут, в Москве, скупались чиновники, прокуроры, судьи.
Сейчас Бараев поджидал человека по фамилии Постнов. Кто этот человек, Ваха не знал, но из вестибюля гостиницы ему доложили: «Хочет поговорить по поводу Рустэма Давлатова. Дело, не терпящее отлагательства».
– Здравствуйте. Садитесь. – Бараев указал стройному черноволосому гостю на роскошный венский стул. У Постнова был единственный способ доставки секретного плана Вахе Бараеву – из рук в руки. Другие варианты исключались. Только посредник мог убедительно доказать чеченцу, что все происходящее – не грубая провокация. В противном случае будет потеряно время на то, чтобы установить источник информации, а это еще и лишний, никому не нужный шум.
– В этой папке, – Николай Григорьевич опустил на тонкую тисненую кожу узкую ладонь, – план ликвидации учебного центра Давлатова.
– Давлатов? – Бараев умело выразил удивление, приподняв лохматые брови. – Кто это? Учитель?
– Нет, – гость вынужден был подыграть хозяину, – он полевой командир. А учителя, или Консультанта, зовут Евгений Александрович Зубахин, он работает в Минобороны. С ним вам также придется поговорить. Я скажу, где можно будет найти его. У нас мало времени, поэтому приступим сразу к делу. Этот план разрабатывал я лично и под определенного, известного вам человека, Марковцева Сергея Максимовича. Он бежал из колонии и возглавляет в данный момент группу диверсантов. Изначально план операции сводился к следующему...
Бараев сел за стол и, сосредоточенно нахмурив брови, слушал молодого человека, рассказывающего очень интересные вещи.
Сергей Марковцев. Снова Марковцев.
Во время их последней встречи в ноябре 1998 года, которая произошла в боулинг-центре Ленинского района Новограда, Бараев отметил, что в Сергее произошли необратимые изменения. Он всегда был дерзким человеком и сообщил Бараеву: «Мне до балды твоя восточная мудрость. Я сам могу тебя поучить. Меня не устраивает тон, который ты взял: ты хозяин, я – хозяйка». И ладонь Сергея показалась влажной, когда они прощались, словно настоятель высморкался в нее и дал подержать Вахе. Надо было еще тогда, в девяносто восьмом, избавиться от Марковцева. Или годом позже, когда Марк угодил в колонию.