Невольник силы
Шрифт:
В аэропорту майора Ротмистрова уже встречали и сразу провели в учебный класс, где его дожидалась готовая к вылету группа. Группу успели отправить сюда раньше, потому что Ротмистрову пришлось дожидаться, пока ему подготовит материалы отдел полковника Маврина.
Взаимное представление длилось недолго. Недолго длилась и короткая проверка готовности. Экипировкой группы майору заняться никто не поручал, но при проверке Ротмистров понял, что этот вопрос прорабатывал знающий человек. По крайней мере, человек, хорошо знакомый со спецификой работы на своей территории, что порой бывает более сложным, нежели работа в глубоком вражеском тылу. Тем более когда на своей территории приходится выполнять не учебное, а абсолютно боевое задание… Продумано было все, вплоть до гражданской приличной одежды и рыболовных принадлежностей…
Ротмистров остался доволен.
– Значит, летим…
– Летим, товарищ майор, – за всех ответил капитан Арбузов, которого Ротмистров хотя бы в лицо раньше знал, хотя и не доводилось раньше совместно работать. Остальных он не знал даже в лицо, но это не было препятствием для выполнения задания…
ГЛАВА 4
Поскольку в своем нынешнем положении Вадим Александрович считал для себя пьянку занятием откровенно опасным, да и вообще никогда болезненного пристрастия к спиртному не имел, ему стоило большого труда не пить вместе с Вовкой и долговязым Мишкой – только в доме Вовки он и познакомился с человеком, с которым рядом провел уже пару часов. Если Вовка мало внимания обращал на то, сколько пьют другие, то Мишка, как оказалось, был педантичным, любил порядок, разливал всем строго поровну и от беспорядка, то есть от недопитого даже другими, чувствовал себя нехорошо и словно бы подвох искал в этом. Вадим Александрович систему уловил после первой порции, и после разлития второй уже взял стакан в руки и пересел из-за стола на подоконник, чтобы иметь возможность в полумраке поднять стакан, имитируя процесс принятия, а потом руку опустить и вылить самогонку за окно, что он и сделал вполне удачно, в том числе и с третьей, последней порцией.
– Маловато, – изрек Мишка, когда Вовка в очередной раз заснул.
Причем в этот раз Вовка уже даже руку за третьей порцией протянул – приблизился к собственному рекордному результату. Но сил до стакана дотянуться уже не хватило…
Вадим Александрович без помощи Мишки оттащил бессильного товарища на кровать. Зато теперь показать взглядом на карман Вадима Александровича было некому, и Вадим Александрович в ответ на слова и красноречивый взгляд Мишки только пожал плечами.
– Взаймы мне не дадут… Я всем должен… – всерьез предупредил его Мишка и при этом посмотрел так, словно словами приезжего человека оглоушил, и теперь любовался эффектом.
– Значит, бросай пить…
Такой ответ Вадима Александровича предельно удивил Мишку. То есть удивил настолько, что он даже не нашелся, что ответить. В здешних местах в современные дни такие слова, похоже, считались крайне неприличными, чуть ли не оскорбительными. По крайней мере, весь вид Мишки говорил именно об этом. И он даже растерянно за окно глянул, где его машина стояла, чтобы как-то замять ситуацию, которая стесняла его.
– Так что, мне домой, что ли, ехать?
– Это уж сам выбирай, друг дорогой, куда тебе ехать…
Вадим Александрович был настолько нагл, что даже не попытался поискать какой-то вариант добычи следующей бутылки. Это совсем Мишку расстроило.
– Ну, тогда я поехал, – то ли сообщил он, то ли пригрозил.
– Давай… Дуй… Я завтра с утра за грибами намеревался… Выспаться надо бы…
Из дома Мишка выходил так, словно у него подошвы были клеем намазаны, – надеялся, что Вадим Александрович окликнет, остановит и радостно, торжествующим жестом деньги из кармана вытащит. Но надежды были напрасны. И потому через пару минут двигатель машины по-старчески покашлял стартером, однако завелся. Но даже поехала машина не сразу. Мишка надежду, кажется, не терял до последнего мгновения. Но надежда все же умерла. Уехал он благополучно, и Вадиму Александровичу хотелось надеяться, что до дома он тоже благополучно доедет, потому что не похоже было, что Мишка уснет за рулем, как Вовка за столом. Крепок мужик, бывший десантник…
Естественно, за грибами Вадим Александрович идти не собирался или почти не собирался. Но пойти в лес все равно с утра планировал – чтобы сыграть роль активного грибника, озабоченного добыванием излюбленного лесного продукта и исключительно по этой причине оказавшегося в здешних местах. В действительности же процесс собирания грибов всегда, даже тогда, когда он постоянно в Советском Союзе жил, мало интересовал его. Но Вадим Александрович хорошо помнил, что болезнь эта в людях встречается так часто, что ни у кого удивления не вызовет и не наведет на подозрения. Более того, она отведет от него подозрение, потому что вызовет понимание. А отвести подозрения было необходимо. Ведь всегда может найтись человек, который поинтересуется, зачем Вадим Александрович сюда пожаловал. Самогонку жрать он и дома может…
До утра времени оставалось не так и много, и была при этом нормальная возможность выспаться днем в лесу. Но на диван гость все же улегся, сняв с вешалки старое демисезонное пальто с рукавами, удлиненными тканью другого цвета и качества. Вовка где-то подобрал, похоже, давно, и кто-то ему рукава пришил. Пальто, это чтобы пружины дивана не так донимали бока, хотя опыт говорил, что донимать они будут и сквозь пальто. Вадим Александрович уже опробовал это и потому мог сказать твердо.
А уже лежа, прежде чем уснуть, можно было и поразмыслить, проанализировать свою работу. Перед сном всегда хорошо размышляется и вполне очевидным становится то, что раньше, может быть, только мелькало каким-то незначительным проходным эпизодом, фоном, маловлияющим на ситуацию. Естественно, в верности поговорки о том, что утро вечера мудренее, Вадим Александрович не сомневался. Но чтобы утром пришла осознанная ясность, нужно с вечера озаботить голову проблемами…
Итак… Навскидку кажется, день прошел почти удачно. Но это – исключительно навскидку… Конечно, удача тоже бывает относительной во всех без исключения случаях. С одной стороны, самым удачным был бы вариант, при котором никакого знакомства с ментами в гостинице не состоялось. Что тогда? Тогда Вадим Александрович просто приехал бы сюда на машине прокурора межрайонной прокуратуры, выполнил бы все то же самое, что он и планировал сделать, и что сделал, и точно так же остался бы у Вовки в гостях, чтобы дождаться каких-то касающихся себя вестей. То есть постарался бы узнать, как все прошло. В лучшем случае если удастся, то и разговоры ментов послушать, и даже с ними самими пообщаться. И это Вадиму Александровичу все же удалось, несмотря на вмешательство посторонних сил уже на первом этапе. И что с того, что они вмешались? Потерял ли он хоть что-то? Практически не потерял, если не считать, что расследование может помешать дело доделать. А доделывать его придется. В лучшем случае если не помешать, то хотя бы создать помехи на отдельных этапах. Но помехи для того и создаются, чтобы их преодолевать, и это, как физическое явление, не влияло на настрой Вадима Александровича.
Вообще-то, грубо говоря, теперь уже вопрос упирался не в то, что кто-то мог помешать ему выполнить задуманное, а в то, смогут ли помешать ему закончить начатое. Не будь ментов, все было бы сделано точно так же. И тех четверых все равно пришлось бы искать. Но теперь появились помехи… Насколько эти помехи серьезны и как они способны помешать? Конечно, если менты тоже будут этих четверых искать, то, с одной стороны, это и помешать может, с другой – помочь, если суметь как-то к ментам подстроиться…
Как подстроиться – это другой вопрос, и методов есть множество. Придется подбирать подходящий… И даже в скором времени…
Но упираться только в этот вариант тоже нельзя. Надо продумать, чего самому следует ждать, и тогда выбирать маршрут для лавирования. В первую очередь следует встать на точку зрения следаков и их глазами посмотреть на события. Что и как они видят? Они видят, что убит директор пансионата. И будут «плясать» именно от этой печки. Любви к директору никто, кажется, в здешних краях не питал, кроме нескольких, как слышал Вадим Александрович, прихлебателей, которые тоже любви, естественно, не питали, но в силу своего гнилого характера быть не прихлебателями не могли. Так везде водится. Если есть начальник, он обязательно обзаводится прихлебателями, и от этого жизненного факта уйти невозможно, и простой оценкой посторонних людей от прихлебательства не избавиться. Но в целом, как говорил долговязый Мишка, директора давно пора было несколько раз убить. Надо полагать, примерно то же самое говорят и другие местные жители. А они говорят, Вадим Александрович это сам слышал и видел плевок старухи… И наверняка местные не побоятся сказать это же следакам. Следовательно, по естественному мнению следствия, вполне мог найтись человек, который это сделал или хотя бы организовал. Ничего удивительного нет в том, что произошло такое убийство… Конечно, местный след в организации убийства будет оттягиваться появлением самого Призрака. Если появился Призрак, значит, здесь что-то серьезное… Так следаки обязаны думать… И будут искать что-то со стороны, не местное – важное, веское, что привело сюда не какого-нибудь бомжа или наркомана, желающего быстро подработать в сельской местности, а профессионального ликвидатора Призрака. Но и местные следы попутно искать тоже, скорее всего, будут, хотя и с меньшим рвением. Они не захотят упустить ни одной возможной нити. Будут искать организатора, при этом зная, кто совершил убийство, но едва ли смогут что-то конкретное предпринять, чтобы Призрака поймать. Не сумеют ничего предпринять в первую очередь потому, что уверены в естественном поведении последнего. А какое поведение в данном случае естественно? А вполне естественным и чуть ли не обязательным должно рассматриваться скорейшее бегство отсюда сразу после завершения дела. Невозможно предположить, чтобы убийца остался на месте преступления. Это ни в какие рамки не укладывается. Объявят, естественно, на всех дорогах операцию «Перехват», будут проверять выборочно машины, вокзалы и автовокзалы. Без особой, впрочем, надежды на успех, потому что при проведении операции «Перехват» обычно ловят кучу посторонних – кого с оружием, кого с наркотой, но никогда того, кого ищут. А любой, кто не паникует, предпочтет отлежаться где-то рядом… Может быть, это как раз и есть одна из тех причин, что заставила Вадима Александровича остаться. Только одна, а есть и другие. Веские, осознанные… И первая в их ряду – незавершение дела в полном объеме… Незавершение дела – есть признак непрофессионализма и минус в репутации. Профессионал обязан дело завершить. Только ради этого, ради собственного имиджа не грех стать карикатурно заядлым грибником…