Невольный брак
Шрифт:
— Уверен.
— Но ведь проклятия снимаются! Надо всего лишь найти хорошего мага!
— Не в моем случае. Думаешь, я бы смиренно принял грядущую участь и не попытался бы изменить судьбу? Но ничто и никто уже не в силах ее переиначить.
— Но за что? Вы же хороший человек! — в недоумении посмотрела на бывшего советника, не желая верить его словам.
— Если бы это было так, Айрис, — из груди супруга вырвался тяжелый хрип, словно непомерный груз мешал ему сделать вздох. — Я принес много горя людям, вряд ли они поминают меня добрым словом, — в покоях воцарилась тишина, но вскоре мужчина ее нарушил: — Беспощадный Аарон… Кровавый Аарон… Разве не слышала их?
— Детские страшилки, — недовольно фыркнула я.
— В любой сказке есть доля правды.
— Это из-за службы?
— Нет… — мужчина впервые за многие месяцы со дня нашего знакомства отвел взгляд.
— Тогда за что? — вот уже во второй раз я задала один и тот же вопрос, на который Аарон не торопился отвечать.
— Я
— Обещаю… — с трепетом в груди вымолвила без колебаний. — Ваша тайна уйдет в могилу вместе с вами, но не думаю, что вы могли сделать нечто такое, что отвратило бы Ламира от вас. Он любит вас всем сердцем и принял бы любую вашу ошибку. Для детей родители всегда самые лучшие, даже если это не так.
— Я убийца, Айрис. Самый что ни на есть убийца.
— Вы были главным дознавателем, очищали улицы империи от негодяев, подобных Росману…
— Ищешь мне оправдание… — бывший советник горько усмехнулся. — А если его нет, Айрис? Если я лишил человека жизни ради развлечения? На спор? Потом еще и как последний трус избежал наказания. Знаешь, что в нашей империи полагается за предумышленное убийство?
— Смертная казнь? — неуверенно произнесла, ощутив себя на миг воспитанницей пансиона, сдающей зачет.
— Да. Вот тогда-то я и обманул впервые эту черную лиру.
Я смотрела на Аарона и не желала верить в услышанное. Все тело обдало жаром. Казалось, супруг разыгрывал меня. Пусть мы и познакомились относительно недавно, его образ не вязался с убийцей. С кем угодно, но только не с ним.
— Думаешь, я лгу? — спросил Аарон, заметив сомнение в моих глазах. Немного помедлив, я кивнула. — Мне и самому хотелось бы, чтобы того дня не существовало в моей жизни, чтобы все оказалось лишь дурным сном, но он не забывается. Каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту, переживая двадцать пятый день рождения снова и снова, — нижняя губа бывшего советника предательски задрожала.
— Что тогда произошло? — подтолкнула мужчину продолжить, когда в комнате вновь повисла тишина.
— С самого детства я рос в атмосфере вседозволенности. Отец с малых лет внушал, что у кого есть деньги, у того и власть, а у кого — власть, на стороне тех и закон. И единственным моим желанием с тех пор, как я поступил в военную академию, было самому вершить его. Сразу по окончании учебы мне посчастливилось стать простым дознавателем, а через два года, за неделю до двадцатипятилетия, — главным. Я получил то, чего так неистово хотел: возможность повелевать судьбами людей, заставить их смотреть на меня со страхом и трепетом и наслаждаться этим. Душа, требующая безграничной власти и беспрекословного подчинения, наконец, ликовала. В тот день жизнь забросила меня с друзьями по академии на окраину империи. Был поздний вечер, когда мы освободились от дел, забрели в опустевшую таверну и начали пить. Много пить. Поводов для того хватало: мой день рождения, назначение на новую должность, рождение накануне сына у Коллена. К одиннадцати мы уже еле держались на ногах, пить надоело, тогда-то Ричард и предложил помериться силой. Сперва боролись на руках. Победив всех, я на пьяную голову заявил, что могу одним ударом вырвать у человека из груди сердце. Друзья рассмеялись, сказали, что я хвастун и кишка моя тонка на такое. Меня это задело, и я решил во что бы то ни стало доказать правдивость своих слов. К тому часу в зале из людей, кроме нас и пары работников, уже никого не оказалось, все посетители разошлись по домам. Все же была середина недели. Хозяин таверны куда-то вышел, а мне на глаза попался парнишка, молоденький, щупленький, молчаливый… Он убирал со столов посуду. Наверное, разум в тот момент помутился… Я подозвал мальчишку и, не сказав ни слова, вонзился пальцами в его грудь, нарастив с помощью магии когти. Никогда не забуду, как смотрел в его стекленеющие глаза и чувствовал затихающее биение сердца на ладони. Все еще считаешь, что у моего поступка есть оправдание?
Потрясенная услышанным, я молчала. В горле настолько пересохло от волнения, что даже если бы и захотела, то не смогла бы вымолвить и слова.
— Его нет, Айрис. Я лишил человека возможности жениться, стать отцом, вырастить детей, слышать их смех… Я украл у него будущее. И ради чего? Дурацкого спора? Даже по прошествии тридцати семи лет помню этот день, словно он был вчера. А всему виной стала моя жажда власти, уверенность в безнаказанности, во вседозволенности, в которой меня растили. Поскольку свидетелями преступления оказались лишь друзья, мы все обставили так, будто это он на нас напал. Смешно, правда… В итоге я избежал не то что смертной казни, даже порицания. Никто не удостоил этот случай вниманием. Ведь закон был на моей стороне. Да и разве мог Тонли-младший так низко пасть? — рассказ Аарону давался нелегко. Он часто замолкал и продолжал его, лишь сделав пару глотков воды. — После случившегося я взял отпуск и где-то около месяца не появлялся на работе. Пил, забывался, пытался учиться жить с ощущением вины, от которой никак не мог отделаться. Смерть беззащитного парнишки что— то во мне сломала. Я понял, что осуждение общественности ничто по сравнению с собственной неумолкающей совестью. Вдобавок еще и ночные кошмары стали постоянными спутниками. Но, собравшись с силами, все же вернулся к службе, решив добрыми делами искупить омерзительный и непростительный поступок. Надеясь, что когда-нибудь он сотрется из памяти. Однако и тут ошибся. Пусть с тех пор я руководствовался только законом, делал все лишь во благо народа, это не могло изменить прошлого. Поверь, Айрис, нет ни одной свободной минуты, когда бы я не корил себя за содеянное. Сколько раз думал, что, окажись я в этот час в другом месте, в другом состоянии, ничего бы дурного не случилось. Но время повернуть вспять никому не под силу.
— Откуда тогда взялось проклятие? Кто его наложил? — нерешительно спросила я, прочистив горло. У меня появилось такое сильное головокружение, что я боялась упасть в обморок с минуты на минуту.
— Тот случай очень медленно стал угасать в сознании. Со дня двадцатипятилетия уже прошло пять месяцев, когда ко мне внезапно на улице подошла старуха. Не знаю: сколько ей было лет, казалось, сама смерть тогда явилась в ее обличье. Я не успел отпрянуть, как она дотронулась до моей руки скрюченными пальцами и что-то быстро зашептала. Ведьма меня явно околдовала. Когда я опомнился, ее и след простыл. Лишь на тыльной стороне ладони в месте касания появился странный знак. В академии мы изучали смертельные проклятия, поэтому я сразу подумал, что именно им меня одарила старуха. Следовало безропотно принять свое будущее, ведь получил по заслугам, но в тот момент мне как никогда захотелось жить. К тому же основной долг перед родом был не выполнен. И я решил избавиться от занесенного над головой меча. Но тут меня ждала очередная неудача: я не мог отыскать магов, способных снять подобное проклятие. В обычное смертельное заклинание было внесено столько сил и изменений, что никто не мог с ним справиться. Я уже сбился со счета пройденных обрядов, когда в обычный осенний день ко мне на лавочку подсела молоденькая девушка, совсем как ты, — на губах Аарона впервые за весь вечер появилась улыбка, теплая, нежная. — Она сразу заинтересовалась моей рукой. И, робея, предложила помощь. Конечно же, я ей не поверил. Решил, что девушка хочет нажиться на проблеме. Однако она сказала, что не возьмет с меня и медяка еще до того, как я успел произнести хоть слово. От такого предложения в моем положении отказался бы только глупец. Мы договорились, что я приду тем же вечером в условленное место — маленький номер в захудалой гостинице. Конечно же, я пришел. Но прежде быстро навел справки о Катрине Моланье — так звали хрупкую блондинку с васильковыми глазами. За ней не числилось никаких правонарушений. Обычная, ничем не примечательная девушка, если не брать во внимание исходившую от нее силу.
— Та самая Катрина, о которой вы не так давно упоминали? — озадаченно посмотрела на супруга, заметно изменившегося в лице.
Рассказ о загадочной магине приносил ему явное удовольствие. Он словно помолодел на глазах: глубокие морщины немного разгладились, а бледные щеки покрылись легким румянцем. Видимо, Аарон испытывал к блондинке сильные чувства, раз до сих пор одно воспоминание о ней было способно столь разительно преобразить его.
— Да. Чуть позже Катрина рассказала, что является наследницей редкого дара и артефакта, способных избавлять людей от самых ужасных проклятий. Но мой случай был уникален. Старуха, оказавшаяся бабушкой того парня, была очень могущественной магиней, поэтому девушка смогла лишь отдалить мой час, но не снять проклятие полностью.
— Каким образом? — я слегка подалась вперед.
— Поскольку умереть я должен был в день своего двадцатишестилетия, она будто зеркально исказила возраст смерти, изменив ее на шестьдесят два.
— Но ведь ваш день рождения уже на следующей неделе… — ошарашенно прошептала я. Едва пришло окончательное осознание, вскочила с кресла, упала перед кроватью на колени, взяла в свою руку его и прижалась к ней щекой. Слезы градом лились из глаз. Ничто в этом мире не могло их нынче остановить. — Прошу вас, не оставляйте меня одну… только не сейчас… Вы стали моим личным лучом света в кромешной тьме. Вы — подарок судьбы… Умоляю, нет… только не это…
— Ну что ты, моя хорошая, не плачь… Все будет хорошо… Я не уйду, не позаботившись о тебе. Ведь ты моя жена, и я в ответе за тебя даже после смерти. Айрис, ты станешь богатой вдовой, сможешь поступать в соответствии со своими желаниями, а не жить по чьей-то указке, сама выберешь себе достойного мужа. Если захочешь, осуществишь сперва мечту — закончишь академию, тебе не придется даже задумываться о деньгах. После моей кончины перед тобой открываются все двери в светлое будущее, — Аарон слегка потрепал меня по щеке.