Невольный брак
Шрифт:
— Марвел? — меня тут же передернуло от воспоминаний о Росмане.
— Понятия не имею. Даже если это и он, его скоро непременно возьмут. Кстати, как будем делить обеденный зал? Он ведь находится на стыке двух крыльев? — дознаватель в очередной раз перевел разговор в другое русло. Видимо, пытался тем самым отвлечь меня от волнительных мыслей и унять стремительно растущую в груди тревогу.
— Вы бы еще вилки с ложками поделили! — недовольно фыркнула в ответ.
— Как заманчиво звучит! Никогда таким не занимался. Вероятно, весьма увлекательное времяпрепровождение, но у меня есть более захватывающее
— Какое же? — мои ладони вмиг вспотели, и я их торопливо вытерла о мягкую ткань платья.
— Игра в шахматы. Ко мне в руки попало то, что несомненно заинтересует вас. О взаимовыгодной сделке мы непременно договоримся, — его взгляд устремился к толстой кожаной папке, из которой в разные стороны торчали пожелтевшие листы бумаги.
Душа тут же ушла в пятки. Бывших дознавателей явно не бывает. Ламир, скорее всего, вновь что-то накопал о моем прошлом, наполненном множеством тайн.
Глава 42
Я сглотнула, чтобы увлажнить пересохшее от волнения горло, и, не сводя глаз с документов, произнесла:
— Когда приступим?
— Этим вечером. Вас устроит?
Мне хотелось начать немедленно, не терпелось поскорее узнать, что в себе таят старые бумаги. С трудом переведя взгляд на мужчину, кивнула. Ламиру все же удалось заставить меня думать лишь о кожаной папке и прекратить неустанное самобичевание. Даже упоминание о Марвеле померкло на фоне предстоящей игры. Я уже догадалась: в случае выигрыша документы перейдут в мои руки, но что он попросит при проигрыше?
Едва покинула комнату дознавателя и вернулась в свои покои, принялась разбирать письма, присланные на мое имя после смерти Аарона. Их было немного, всего три: от Элании, отчима и Молли. Последнее сразу полетело в камин. Моя обида на девушку еще не сошла на нет. Казалось, наоборот, из-за горечи утраты любимого человека она вспыхнула с новой силой. Еще раз на ее уловки я не поддамся.
Поскольку письма Томаса Хотдженса всегда больше походили на записки, я начала именно с его послания. И, как всегда, угадала. Он не стал тратить свое драгоценное время и черканул лишь пару строк, в которых выразил искренние соболезнования по поводу столь ранней кончины лэра Аарона Тонли и пригласил в ближайшее время провести хоть неделю в отчем доме, дабы сменить обстановку и заглушить боль, поселившуюся в моем сердце.
Я не сразу отправила письмо в огонь, а постояла немного в раздумьях. Не давали покоя его внезапная любезность и забота. Благо сам в гости не напрашивался и не извещал о своем прибытии.
Конверт, подписанный подругой, я не скоро решилась открыть, знала, что ее слова затронут струны души, которые заставят пролить слезы, хоть и выплакала их уже немало. Так и произошло. От первых же строк, выведенных аккуратным почерком, на щеках появились мокрые дорожки. Элания выражала не только сочувствие, но и негодование. Как оказалось, воспитанницы пансиона разделились на два лагеря: одни мне просто завидовали, а другие нисколько не сомневались, что это я позаботилась о скорейшем уходе из жизни немолодого супруга и вскоре меня непременно настигнет расплата. Подруга просила не обращать внимания на беспочвенные слухи. Она нисколько не сомневалась, что их источником был не кто иной, как Молли. Рыжеволосая соблазнительница безустанно плевалась ядом с тех пор, как Элтон Мольер, один из самых завидных женихов и ее запасной вариант, внезапно обручился с другой девушкой.
Едва я прочла последнее слово, горько усмехнулась и отправила это письмо вслед за остальными. Просидев в удобном кресле около получаса, понаблюдав за кружащимися в воздухе снежинками, глянула на часы и направилась в столовую. Пришло время обеда.
Когда я вошла в просторное светлое помещение, Ламир стоял у окна, заложив руки за спину. Услышав мои шаги, мужчина тут же обернулся и двинулся к столу, но тень печали, поселившейся в синих глазах, я успела уловить еще до того, как он спрятал ее за маской равнодушия.
Дознаватель, как и полагалось главе рода, занял место Аарона. Ели мы в полной тишине, нарушаемой лишь стуком столовых приборов. И для него, и для меня эти перемены были тягостными, но жизнь, невзирая на беды, продолжалась. Ужин, после которого мы сразу же переместились в гостиную, прошел в точно такой же молчаливой обстановке. К тому времени папка с таинственным содержимым уже лежала на каминной полке.
— Каковы правила? — полюбопытствовала я, ощущая дрожь в кончиках пальцев, пока Ламир расставлял шахматные фигуры.
— Очень просты, — отозвался он, даже не взглянув на меня. — Вы выигрываете партию — получаете несколько листков вон из той папки. Если победа на моей стороне — вы переписываете на мое имя что-нибудь из своего имущества. Многое будет зависеть от того, что поставлено на кон.
— Хотите оставить меня ни с чем? — я сжала руки до боли в костяшках пальцев и судорожно вздохнула.
— Что же вы обо мне, лира Айрис, такого плохого мнения? Нет, я не собираюсь лишать вас ни крова над головой, ни состояния, а всего лишь хочу научить думать головой, когда эмоции будут брать верх над разумом. Не стану обнадеживать, вначале вам придется нелегко, но со временем ситуация изменится.
— Зачем? — озадаченно посмотрела на мужчину, опускаясь в удобное кресло.
— Вы богатая вдова. В скором времени у вас появится много ухажеров. Кто-то на самом деле заинтересуется исключительно вами, однако основную их часть привлекут именно деньги. Они будут заливаться соловьем, говорить вам такие слова, что вы можете не устоять под их давлением и совершить необдуманный поступок.
— Вам-то какое дело? — недовольно фыркнула, наблюдая за каждым движением дознавателя. — Деньги же не ваши.
Ламир подошел к каминной полке, вынул из папки несколько листов бумаги и устроился напротив меня за мраморным столиком, на котором уже были расставлены все шахматные фигуры. Сердце тотчас затрепетало от волнения. Мне хотелось поскорее узнать, что там написано.
— Согласен. Но принадлежали моему отцу. И мне небезразлично: пойдут они по ветру или приумножатся. Итак, чтобы подогреть интерес, я сделаю вам небольшой подарок.
Лэр Тонли положил передо мной один пожелтевший лист, и я торопливо взяла его в руки. К сожалению, ничего нового из него узнать не удалось. В нем говорилось, что моя мама, Лиадна Телания, двадцать два года назад была зачислена в Высшую академию магии на факультет алхимии. Я с толикой разочарования покосилась на стопку бумаг, лежавшую перед мужчиной.