Невольный брак
Шрифт:
— Просто лягте и не шевелитесь. Если будет очень больно, вам следует меня остановить. Не нужно геройствовать и мучиться. Это не принесет никакой пользы. Договорились?
Я кивнула и поторопилась выполнить указания мага: забралась на кровать и накрылась покрывалом. Памир немного помедлил, затем подошел к постели, сел на ее край и начал резко взмахивать надо мной руками, проговаривая незнакомое заклинание. Сперва ничего не происходило, но спустя пару минут появились неприятные ощущения. Казалось, кто-то взял в ладони голову и пытался ее сжать. Я почувствовала,
Боль нарастала. Я уже хотела попросить мага прекратить, когда раздался щелчок, будто кто-то отпер ларец, а потом комнату озарила яркая вспышка света, заставившая зажмуриться. В теле появилась необычайная легкость. Я снова посмотрела на потолок, под которым летали крохотные светлячки. Вскоре из-под длинных мужских пальцев в воздухе стали появляться картинки, нарисованные огнем. Они так быстро сменяли друг друга, что я с трудом различала их очертания. Внезапно все закончилось: Памир устало опустил руки и с тревогой взглянул на меня.
— Как вы? — он дотронулся до моего лба и сделал глубокий вдох.
— Я в порядке. У вас получилось? Вы сняли блок?
Глава 50
— Да, — без промедления, с абсолютной уверенностью отозвался Ламир.
А вот я засомневалась в успехе проведенного ритуала.
— Странно… — проговорила нараспев и села на кровати.
В теле ощущалась сильная слабость, как после долгой болезни. Хотя маг тоже выглядел теперь не самым лучшим образом: тени, залегшие под глазами, нынче напоминали синяки, румянец сошел со щек, появилась неприятная бледность.
— Что такое? — Ламир слегка прищурился, чуть подался вперед и снова стал с волнением скользить взглядом по лицу.
— Я не могу сказать, что вот взяла и вспомнила все за одно мгновение.
Бывший дознаватель усмехнулся, но без злорадства, протянул ко мне руку и убрал за ухо прядь, прилипшую к виску.
— Вспомните, лира Айрис. Не сразу, но обязательно вспомните. Вам просто нужно хорошо поискать то, что было заблокировано. Оно не лежит на поверхности, а припрятано в недрах сознания, ведь это очень давно не тревожили.
Я понуро опустила голову, а мужчина продолжал смотреть на меня. Бархатистый голос мага вскоре нарушил тишину, зародившуюся в покоях:
— Если предположить, что разбойное нападение на особняк Хотдженса заказал Джонатан, значит, он знает, что артефакта у вас нет. Интересно, откуда?
— И правда… — я почувствовала, как по спине заструился холодок.
— Почему сперва не на вас?
— Без понятия, — пожала плечами.
Ламир поднялся и начал расхаживать по комнате. Ковер заглушал его шаги. В какой-то миг он резко остановился и нахмурился.
— На вас точно никто недавно не нападал? Вещи не пропадали?
— Нет, — я отрицательно покачала головой, и в это мгновение в памяти всплыл момент, произошедший со мной на пристани. — Хотя…
— Рассказывайте, даже если это кажется сущим пустяком, — маг заметно напрягся.
— Несколько месяцев назад у меня в порту украли саквояж. Но в нем не было ничего ценного. Так, сменное белье, платье…
— Вряд ли это совпадение. Но что его вдруг спровоцировало? И почему не сорвали кулон? Ведь он больше привлекает внимание. Я могу сделать лишь один вывод: Джонатан знает, что эту вещь не носят на себе. Следовательно, он имеет представление об артефакте.
— Возможно, мама ему показывала его, раз они были знакомы, — я подтянула колени к груди и положила на них подбородок.
— Вот тут и кроется очередная загадка: кем Джонатан ей приходился, что при Клейтоне она всего однажды осмелилась заговорить о вероятности существования таинственного предмета, а этому не побоялась о нем рассказать.
— А вдруг он подслушал? Или был очевидцем ритуала по снятию проклятия?
— Тоже возможно, но я все же склоняюсь к другой версии. Есть предположение, что это?
— Нэр Телений говорил, что бабушка передала маме шкатулку, — стоило мне это произнести, как перед глазами возник образ небольшой серебряной коробочки с чудесной резьбой.
— Вы уверены? — на лице Ламира отразилась озадаченность. — Думаете, это и есть артефакт?
Внезапно голову пронзила резкая боль. Виски, казалось, протыкали толстыми иглами. Я прижала к ним пальцы в надежде, что спазм вот-вот пройдет, и закусила губу, чтобы не закричать. Во рту появился неприятный солоноватый привкус. Кровать возле меня прогнулась. Приятное прикосновение — и мигрень отступила.
— Спасибо, — едва слышно прошептала я и с благодарностью посмотрела на мужчину.
— Что-то вспомнили?
— Немного. Лишь как она выглядела. Не предполагала, что будет так больно.
— Память порой, как осколок. Она выворачивает души, рвет сердце на части. Иногда, наоборот, хочется забыться, начать жизнь заново…
«Осколок… осколок…» — зашумело в ушах, словно ветер гонял листву по парку. Внезапно я увидела маму, сидящую все с той же книгой в руках на скамеечке под раскидистым деревом. Но родные черты быстро начали расплываться, и вскоре взору предстал Аарон. «… будто зеркально исказила возраст смерти, изменив ее на шестьдесят два…» — раздались его слова. И вновь возник образ матери, но уже держащей маленькое круглое зеркальце в ажурной металлической оправе.
— Айрис, я хочу, чтобы ты выслушала меня со всем вниманием, — ее голос дрожал. Она то и дело озиралась по сторонам, словно чего-то боялась.
— Да, мамочка! — я села рядом с ней на скамейку и принялась болтать ногами. Обычно она делала замечание за подобное поведение, но в тот момент промолчала.
— Это очень ценная вещь, Айрис.
— Красивая! А можно мне ее подержать? — я потянулась к зеркальцу, и через мгновение холодный предмет лег в крохотные ладошки. Но не успела я налюбоваться сокровищем, как мама спрятала его в серебряную коробочку.