Невозможный Роман
Шрифт:
Хреново. Но не критично. В конце концов, его не предупреждали о визите, и по всем правилам делового этикета он вроде бы не облажался. Жаль, что эти правила не распространялись на небожителей. На каком там месте Царица Тамара в свеженьком выпуске Forbs?
– Тамара Егоровна! Какими судьбами? – пропел Роман, проходя в кабинет, где его наверняка порядком заждались. Царица Тамара сидела в кресле, распрямив плечи и скрестив сухонькие ноги в щиколотках. У нее был породистый нос и цепкий взгляд черных глаз. Несмотря на свой почтенный
Впрочем, сейчас Роман думал не об этом. А, например, о том, какого черта эта дамочка, будь она хоть трижды царицей, рылась в его документах!
– Я по делу. Слышала, что сегодня вы собеседуете реставратора в наш проект.
Роман кивнул. Его больше не удивляла подобная осведомлённость. Тут скорее другое было.
– Неужели вы бы хотели принять в нем участие?
В принципе, ничего против такого расклада Роман не имел, хотя и предпочитал самостоятельно выбирать членов своей команды.
– Нет-нет, что вы. У меня совершенно нет времени на это все.
Вот и славно! Поляков уже в принципе определился с кандидатурой художника-реставратора, и сегодняшнее собеседование было организовано скорее для того, чтобы окончательно убедиться в своем решении.
– Тогда что же вас привело?
На стол Романа легла увесистая папка. Он и сам уже не один раз пролистал это портфолио. Неплохо, но как-то не системно, что ли. Сверху папки легла сморщенная ладонь:
– Мы её берем.
– Что, простите?
– Говорю, вот эту мы возьмем.
Так. Стоп. Минуточку. Разве не я здесь все решаю? – хотел спросить Поляков, но, столкнувшись с тяжелым царицыным взглядом – заткнулся. Нерв на щеке дернулся, выдавая смятение. Вот почему он ненавидел работать с богатеями. Те обращались с людьми, как с дерьмом. Пока Поляков прикидывал, не послать ли ему гостью к дьяволу, та с присущим ей одной изяществом выбралась из кресла, подошла к нему вплотную и похлопала по плечу:
– Да вы не серчайте, Роман Георгиевич. Не обижайтесь на старуху. Поверьте, я знаю, что делаю. Она вас не подведет. Справится.
– У нее мало опыта! Послушайте, я уже почти договорился с самим Звойничевским…
Царица Тамара покачала головой и, в очередной раз похлопав Полякова по плечу, выплыла из кабинета. Роман дождался, когда хлопнет дверь в приемной, и лишь тогда в голос выматерился. Схватил злосчастную папку, открыл первый лист. К фотографиям работ, собранных в портфолио, прилагалось небольшое резюме. Аглая Васильева… Родилась, училась… Ну, опять же все хаотично. Тут тебе брошенный архитектурный, тут тебе несколько прослушанных курсов в Сорбонне и Королевском колледже искусств. Ах, нет, этот, похоже, барышня все же добила…
– Эй! Шеф, ну, ты еще долго тут сидеть будешь? Цигель-цигель!
Роман захлопнул папку и уставился на собственного зама. И по совместительству доброго друга еще со
– Что?
– Говорю, ждут тебя! На собеседование, ну? Ты что, забыл?
– Забудешь тут… – пробурчал Поляков, выбираясь из-за стола и собирая папки с резюме в одну стопку.
– А что старуха хотела?
– Руки выкручивала. Вот скажи мне, откуда она знает, что сегодня у нас собеседование?
– Может, ты говорил?
– Может, и говорил.
– Так что там про руки-то?
– Ничего. Хоть бери и разгоняй всех. Её величество, видите ли, уже определились.
– Серьезно?
– Похоже, что я шучу? Вот! Знакомься. Наш новый художник-реставратор.
Роман впечатал в грудь другу папку.
– Так что делать будем? И правда, отменять собеседование?
– Вот еще! Не знаю, в курсе ли эта дамочка о том, кто за нее хлопотал… Но если нет – пусть помучается. Ей будет полезно.
– Ну, ладно. Чего ты завелся? Вроде, хорошие работы. Опять же, в Роял колледж оф арт кто попало не учится… А если запорет нам фрески – вытолкаем взашей, – свои предложения Артур высказывал на ходу.
– Я еще посмотрю, что там у нее за презентация, – сварливо заметил Поляков, прежде чем толкнуть дверь в конференц-зал, в котором уже собрались все приглашенные. Роман уселся в торце, по правую руку от него плюхнулся в кресло Макаров.
– Ну что, начнем?
Присутствующие синхронно кивнули головами. Вдруг дверь в зал распахнулась, и в нее ввалилась… эм, девушка. Щуплая, невзрачная, всклоченная до невозможности… В руках у нее была толстенная папка, которую она тут же с облегчением сгрузила на стол.
– Извините за опоздание. Аглая Васильева… еще раз извините.
И вот это будет работать с ним? За что, господи? Я же был хорошим мальчиком. Ну, почти…
Рядом, маскируя смех за наигранным кашлем, тихонько хрюкнул Артур. Роман бросил на друга недовольный взгляд. И пока Аглая Васильева усаживалась, дал слово первому претенденту. За ним последовал второй, а потом черед дошел и до Аглаи. Макаров в очередной раз хрюкнул.
– Ну, что еще? – раздраженно шепнул Поляков.
Артур воткнул в телефон и тихонько продекламировал:
– Аглая – дочь Зевса и Эвриномы. Значение слова – блеск, красота, радость… Судя по тому, что она не блещет ни красотой, ни еще хоть чем-то по крайней мере, с чувством юмора у нее должен быть полный порядок. Может, зря ты психуешь. Вдруг нам повезло?
Роман перевел полный сомнения взгляд на Аглаю, которая, видя, что руководитель проекта отвлекся, замолчала и неловко провела ладонями по костлявым бедрам.
– Продолжайте, – нахмурил брови Роман.
Честно говоря, с таким же успехом Аглая могла бы просто молчать. Поляков так сильно обозлился, что вовсе её не слышал. Те предложения и замечания, которые бы в обычной ситуации полностью его захватили, сейчас проходили мимо него.