НЕВремя
Шрифт:
– Что ж, я не заметила. К слову, у вас там, кажется, брокколи застряло.
– Д… Я… Б…Р… – пытался что-то сказать он ей, но все никак не находил, что же. И от того начинал злиться.
– Ладно… Джонс, ох, – устало вздохнула она, – Дай маску мистеру Санчезу.
– Да, мэм…
– Нет, Джонс, можешь оставить свою маску и в жопу себе ее засунуть, – попытался спародировать он ее голос, – Просто давайте уже пойдем дальше, мисс Милдред.
– Я – доктор Стоун, – холодно отрезала она.
– Да как скажете, – сказал он, кажется совсем обидевшись на девушку.
Они пошли за ней. Пройдя небольшой дверной проем и лестницу, четверо очутились в просторном темном зале, где их взорам предстала удивительная картина. Которую Морт сразу же решил перенести в Топию,
– Это, – подошла доктор к одной из сфер, – «Кокон сивиллы». Место, в котором она находится во время рабочего времени. Каждая из них работает по двенадцать часов, после чего ее сменяет другая. Они не могут дольше, начинают бодрствовать. Даже с их талантом к лени. Также, запомните, их всегда должно быть семь в анализаторе будущего. Хотя вам это не пригодится. Но все равно! Иначе предсказания будут слишком неточными. Вы можете задать справедливый вопрос… – она сделала небольшую паузу. Марк и Морт переглянулись между собой, ни один из них не собирался ничего спрашивать, но она все же продолжила, – Почему бы не добавить еще нескольких для увеличения процента успешности. Да, отличное предложение, гении. Однако, это практически невозможно. Добавление каждого последующего медиума усложняет вычисления и затраты почти в десять раз. И сильно увеличивает риск отторжения. Пока что нам сложно поддерживать даже нынешнее количество, – сказала она осмотрев мигающие индикаторы, после чего подозвала кого-то и тот поспешно удалился, – Сейчас как раз будет происходить замена одной из них. Вам повезло.
Несколько человек, вместе с тем, которого отправила доктор, подошли к сфере и начали отсоединять провода от «кокона».
– А что с ними происходит после смены? – настороженно спросил Морт. В его голове оракула готовили к церемониальному скидыванию со скалы, а на дне смеющийся шут открывший свою пасть, – Вы ведь не… —
– Что-что… Их отводят в личные комнаты, где они отдыхают, играют, едят и так далее. Иногда выпускаем их на верхний этаж, там искусственное поле. Свежая травка, пруд, искусственное Солнце. У нас еще есть тридцать пять сивилл помимо этих семи.. Так что у них даже выходные бывают.
– Звучит лучше, чем я представил… И все же, делать такое с людьми – как-то неправильно. – заметил мужчина в бордовых трусах
– Да, как-то это стремно, – согласился с ним Санчез. – Хотел вам сначала посоветовать номерок своей тети, она по кофейной гуще гадает, венцы безбрачия снимает и еще что-то. Но теперь боюсь за нее. Так что я вам о ней ничего не скажу!
– Да о чем вы вообще?
Сфера раскрылась, из нее повалил пар. Двое специалистов наклонились и начали отстегивать одну из сивилл от аппарата. После чего аккуратно вытащили из машины крупное мохнатое существо, которое мирно дремало. Санчез открыл рот:
– Мать моя капибара! То есть нет. Мать то моя – это моя мать. А вот это – капибара!
– Ну конечно, – будто это общеизвестная истина, возмущенно ответила доктор, – Капибары – единственные существа, которые показывают более восьмидесяти процентов совместимости с анализатором будущего. С ними могут посоперничать разве что дельфины, но даже у них процент меньше. Да и те, слишком гиперактивные. Мы пробовали поначалу. Но войдя в межвременные воды, они начинают там резвиться, плавать и исполнять трюки. С ними очень тяжело. Они не выдерживают в коконе более нескольких часов, в отличие от этих чудесных существ. – Она погладила пускающее слюни млекопитающее и что-то сказала сотрудникам.
– Ясно. – все еще непонимающе смотрел вслед уносимой капибаре Морт. Теперь в его голове шут разъезжал на капибаре будто крестьянский ребенок оседлавший соседскую свинью. Образ из жуткого стал совсем уж комичным. К этому моменту нового грызуна уже погружали в аппарат. – Я то думал, там люди…
– Люди? О, нет, – она искренне рассмеялась, – У них коэффициент совместимости обычно около сорока, за редким случаем пятьдесят. Это на уровне тушканчиков и бобров. Люди – крайне недальновидны, так что они плохо подходят для работы с анализатором. Хмм, может уже наступило время их покормить? Хотя, думаю, еще рано, да мистер Бенджамин?
– Вы спрашиваете меня?
– Думала, вдруг вы знаете… Ладно, давайте пройдем в комнату, где сейчас соберутся и остальные. А то время уже поджимает. Мы ведь только вас двоих и ждали.
Они прошли мимо огромных вычислительных блоков и оказались в вытянутом помещении полным круглых столов и стульев. Санчез даже не сразу поверил в то, где они находятся. Настолько это место было похоже на любой другой кафетерий или столовую. Даже окна выглядели как настоящие.
– Тут создается искусственный свет, который проецируется в зависимости от времени суток и погоды на поверхности, – опередила она очевидные вопросы, – Это очень важно для нормального психологического состояния сотрудников. Ведь некоторые и работают и живут здесь внизу месяцами. Мы стараемся сделать их жизнь максимально комфортной. Есть спортивные площадки, кинотеатр, бассейн. После девяти вечера тут открывается бар. А по средам и субботам проходят встречи литературного клуба и сборы клуба любителей настольных игр соответственно.
– Вообще-то, по средам у нас день национальной кухни, а встречи литературного клуба по четвергам, если я не ошибаюсь. – осторожно поправил Джонс. – Сегодня ведь как раз среда.
– Нет, мистер Джонс, вы что-то путаете. По четвергам у нас всегда пилатес. А день национальной кухни всегда был по понедельникам. Это традиция!
– Да нет же, доктор Стоун. Пилатес обычно как раз по понедельникам. За ним во вторник идут занятия пляжным волейболом, – он загибал пальцы, – в среду – литературный клуб, затем в четверг – день национальной кухни, по пятницам у нас клуб дебатов, в субботу – клуб любителей настольных игр и, наконец, в воскресенье у нас встреча анонимных любителей капибар. – ответственно перечислил Джонс.
– Вот вы и попались, голубчик. – торжествующе поправила очки мисс Стоун. – Я специально соврала, что пилатес по четвергам, а день национальной кухни в понедельник. И вы сами только что ясно и четко сказали, что литературный клуб все же проходит по средам.
Мистер Джонс поправил упавший локон, он был поражен величественностью и правотой доктора. И признал сокрушительное поражение:
– Вы правы… Должно быть я что-то перепутал в начале. Мне почему-то показалось, что день национальной кухни все же сегодня… А сегодня – среда. В любом случае, интересно, что приготовит завтра Гильермо. Я слышал от ребят из отдела временных вычислений, что будет что-то южноамериканское…