Невры
Шрифт:
– да… Не знаю даже, теперь, видно, надолго.
– ну тогда успеем ещё ближе познакомиться, – Борису показалось, что Валентина в этот момент неуловимо и очень быстро подмигнула ему.
– конечно, – хриплым, сорвавшимся в штопор голосом ответил он.
– пришли,– улыбнулась Валентина, – спасибо за помощь, – женщина забрала ведро с водой у Бориса и, открыв деревянную калитку, вошла во двор, – пока, спокойной ночи, – она хлопнула дверью и исчезла в доме, а Борис ещё десяток секунд ошалело смотрел на калитку из штакетника, выкрашенного в красный и зелёный цвета, потом повернулся и медленно побрёл к дому бабы Нюры. Небо уже стало светло-серым, и длинные тени растворились, исчезли, превратились в вечернюю сгущающуюся мглу. Волосы ласково тронул прохладный ветерок, раздувая их, как угли в потухшем костре, а над головой назойливо запищали комары, и Борис азартно начал лупить себя ладошкой по ногам, по лицу и по шее. Ускорив шаг, он поспешил скорее спрятаться
– вы не задумывались, почему кровь пьют только самки комаров? – спросил он, войдя в комнату, – о-о-о, да вы уже спать собрались… Ну тогда я ещё пивком шлифанусь, – он вышел на веранду и достал из-под пола прохладную баночку пива. Пшикнув клапаном он сделал несколько глотков, потом сморщился и громко рыгнул, после чего вернулся в комнату, – я свет выключаю?
– да, мы спать, – ответил Денис.
Борис щелкнул выключателем и, подсвечивая себе смартфоном, поплeлся к дивану. Он воткнул в уши наушники, поставил баночку на подлокотник дивана и открыл в телефоне книгу Набокова «Приглашение на казнь». Ссора с Юриком как-то сама собой растворилась, поблекла и ушла на второй план, в голове приятно гудело, его мысли заполнило знакомство с Валентиной. Через полчаса Борис заснул, сидя на диване с пустой банкой в руках, голова его запрокинулась на спинку дивана, и он мерно негромко захрапел.
Глава 2
Денис стоял напротив колодца, в полной уверенности, что ему необходимо туда заглянуть. От колодца исходил странный гул, разбитый на короткие, словно биение огромного сердца, промежутки. Парень робко подошёл, взялся за металлическую ручку дверцы и потянул крышку на себя. Раздался тонкий скрип ржавых петель, и перед ним открылся чёрный зев туннеля со слабо мерцающим серебряным диском водной глади внизу. Денис увидел, как в круг воды вторгается его тень, слабо отражается, повторяя почти неразличимые черты лица. Они размывались и менялись на колыхающейся поверхности холодной колодезной воды, и Денис уже не мог узнать себя в далёком отражении. Вдруг вода начала стремительно прибывать и подниматься всё выше и выше, поглощая своей массой бетонные кольца колодца, и, когда до водной поверхности уже можно было дотянуться рукой, Денис понял, что отражение не его, это и вовсе не отражение, кто-то был под водой. И вдруг, взорвавшись водопадом брызг, на Дениса из колодца выпрыгнул огромный чёрный волк и крепко схватил его за шею когтистыми, огромными, как у медведя, лапами. Волк оскалил пасть и утробно зарычал, он начал притягивать к себе голову парня, злобно скаля зубы. Денис дёрнулся всем телом и открыл глаза. В комнате царила кромешная тьма, и только рассечённый перекрестьями оконных рам свет тусклой луны косыми прямоугольниками лежал на досках пола. Он сел в кровати и вытер со лба холодный пот, как вдруг, до его слуха донёсся всё тот же утробный рык из его сна. Через секунду он снова повторился, потом ещё раз, и ещё. Денис стряхнул остатки сновидения и потянулся, свесившись с кровати, за тапком. Метким броском он попал точно в сидящего Бориса. Тот хрюкнул, дeрнулся всем телом и открыл глаза.
– Боря, хорош храпеть, – прошептал Денис, – ложись спи.
– а, да, да, ложусь, – пробубнил Борис, перетёк в горизонтальное положение и мгновенно уснул. Денис повернулся на бок и уставился на раненного волка, падающего в снег в застывшей сцене на гобелене, пасть его была открыта в немом бессилии умирающего зверя. Показалось, что он поворачивает голову к Денису и заглядывает ему в глаза. Но глаза уже были запечатаны крепкими здоровым сном.
Радостный и отвязный вопль луженой петушиной глотки весело, разбивая вдребезги сладкий мятный сон, ворвался в спящую тишину комнаты. Три пары глаз открылись, и постояльцы заворочались в кроватях, растирая глаза кулаками, потягиваясь и зевая. В окна било яркое летнее солнце, разбавленное занавесками, находило просветы между ними, нагло наполняло своим жёлтым липким светом всё пространство комнаты. Борис сухо пожевал пересохшими губами, мелко кряхтя поднялся с дивана и побрёл на веранду. Взяв большую эмалированную кружку он поднял крышку ведра и, не глядя, зачерпнул. Кружка глухо цокнула о стены пустого вёдра. Вода закончилась. Пустая кружка, печально звякнув, вернулась на место, и Борис вывалился на залитое утренним солнцем крыльцо. От увиденного он потерял дар речи и тут же одним прыжком сорвался с места.
– баб Нюра, не надо, я сам! – закричал Борис, подскочив к старушке, и начал отбирать у хозяйки кусок белой холстины, которой она старательно вытирала пыль с его эспэйса. Тряпка была абсолютно сухой и серебристый кузов минивэна покрылся сетью мелких царапин.
– так дождей давно не было, суховей такой, я повытираю, мне не тяжко.
– спасибо, не надо, – с нажимом процедил Борис, стараясь оставаться вежливым, насколько это было возможно, – я сам потом вытру.
– ну, как знаешь, – баба Нюра недовольно вырвала у него тряпку и ушла в сарай, а Боря вернулся к друзьям в комнату.
– пацаны, сходите за водой, я вчера ходил, – сказал он и завалился на диван.
– Денис, – простонал, не вставая с кровати, Юрик, – сходишь? Башка трещит, не могу.
Денис не стал отпираться, он хорошо выспался и похмельем не страдал. Выйдя на веранду он взял ведро и направился к колодцу. Подойдя к нему парень остановился как вкопанный, из памяти вынырнул липкий страх ночного кошмара – вода, волк, злобный утробный рык. Тряхнув головой он решительно открыл крышку, снял с гвоздя ведро и начал раскручивать рукояткой цепь на барабане. Внизу гулко стукнуло, раздался всплеск, цепь натянулась и в руку мягко, но сильно ткнулась металлом кривая рукоятка. Вытащив ведро с водой он поставил его на край колодца и подвинул ближе своё пустое. Запаса цепи не хватило, она натянулась и резко дeрнула ведро из рук. С отчаянным визгом деревянного барабана и лязгом цепи ведро гирей полетело вниз, раздался всплеск, а за ним щелчок рвущегося железа. Барабан, сорвавшийся с цепи, свободно крутнулся в ступицах и, покачивая кривой рукояткой, остановился, лениво болтая обрывком цепи. Денис, как и во сне, понял, что в колодец нужно заглянуть, ситуация странно повторялась. Ноги в резиновых тапках вспотели и со скрипом скользнули, когда он сделал шаг к распахнутой дверце. Далеко внизу тёмным кругом виднелась водная поверхность, чистая и прозрачная она выдавала стоящее на дне ведро с длинным металлическим хвостом оторвавшейся цепи.
– отлично, – Денис обречённо выдохнул.
–лично… – глухо отозвался колодец.
Он вернулся с полупустым ведром и полным смятения взглядом.
– ребят, я колодец сломал, – со стыдом признался он, – что делать?
– как можно колодец сломать? – Борис с недоумением посмотрел на друга.
– цепь порвалась, и ведро утонуло вместе с её хвостом.
– иди у бабы Нюры спрашивай, я не знаю, – ответил Борис и демонстративно уставился в экран смартфона, откинувшись на диване. Юрик лежал на кровати лицом к стенке и никак не реагировал на информацию. Денис, поняв, что разбираться придётся самому, пошёл на огород искать хозяйку дома. Баба Нюра ковырялась в грядках, выполняя ежедневную повинность всех сельских жителей, что-то пропалывала и выдергивала, согнувшись шахматным конём над зелёной порослью. На вопрос Дениса она снисходительно усмехнулась, проворчала что-то про городских и направила его за «кошкой» к Махлаю, живущему через два дома.
– Боря, пошли вместе сходим, – попросил Денис, вернувшись в дом, но увидев, что Борис уже утоляет похмельный жар пивом, переключился на Юрика, – Юра, пойдём со мной сходим.
Юрик нехотя перекатился на кровати, сел и провёл рукой по лицу и коротко стриженой голове.
– ладно, пошли, пить хочется, а пиво с утра только алкаши пьют, – Юрик встал и залез в тапки. Борис в ответ на его укол сделал большой глоток и смачно рыгнул, громко при этом зачавкав. Юрик только закатил на это глаза, – сейчас, в сортир схожу и пойдём, – он вышел из дома, но через минуту с криком залетел обратно, – блин, опять этот уж! Чтоб его! Я чуть на месте не обоссался! Он из-под порога прямо под ноги вылез! – Юрик тяжело испуганно дышал, вертя выпученными глазами, – ладно, уж ужом, – выдохнул он, – а в туалет всё равно надо, – и снова вышел на улицу.
Дом Махлая на вид был неухоженный и ветхий, облезлая краска шелушилась хлопьями, обнажая тёмную древесину. Перекошенную калитку, державшуюся на единственной ржавой петле, пришлось приподнимать и нести на весу. Через колючий бурьян, такой высокий, что пусти в него ребёнка – непременно потеряется, словно ледоколом была проторена кривая дорожка за дом к ветхому, накренённому ветрами и жизнью нужнику. Денис нажал на кнопку звонка, но из дома не донеслось никакого отклика. Тогда решили стучать. После стука внутри послышалось какое-то копошение, потом лязгнул крючок и в проёме двери появился человек неопределённого возраста. Лицо его покрывала недельная щетина на впалых худых щеках, под расчерченным морщинами лбом гнездились в набрякших мешках побитые красными прожилками пустые глаза. Неуверенным движением он взъерошил густые немытые волосы и вопросительно посмотрел на незваных гостей, слегка пошатываясь на переминающихся ногах.
– здравствуйте, мы от бабы Нюры, – произнёс Денис, – остановились у неё. Она сказала, что у вас можно кошку взять – ведро из колодца достать.
Человек смотрел на них ещё несколько секунд, потом повернул голову и громко крикнул:
– бать! Кошка для колодца у нас?
– Не-е-е, – из глубины дома послышался хриплый каркающий голос, – Карпов на той неделе брал.
– к Карпову вам надо, – человек достал из кармана руку и показал направление, – там на выезде перед кладбищем тропинка есть направо на хутор, там он живёт. Скажете от меня. Я Артём, кстати, – и он протянул гостям руку. Денис и Юрик по очереди её пожали и представились, после чего, поблагодарив Артёма, отправились на хутор к Карпову. Им навстречу по улице пробежало, поднимая пыль и многоголосо блея на разные лады, козье стадо, подгоняемое сзади резкими выкриками пастуха на велосипеде.