Невры
Шрифт:
– нет ну послушай! – вспылил Борис, – у меня в молодости тоже были группы – «сектор…», «красная плесень», там… Гражданская оборона, которые матюкались в песнях. Но там, хотя бы, был смысл и посыл! Вот что Хой поeт? – спросил он и после секундной паузы сам себе ответил: – не ныряй в незнакомых местах, предохраняйся, не бухай… – тут Борис замялся, потом добавил: – много.
– ну этого совета ты, смотрю, послушался больше всего, – хохотнул Юрик.
– а твой Моргенштерн, – игнорировал укол Борис, – вот что он поeт? Я слушал пару песен, так у меня кровь из ушей пошла. Он везде кого-то трахает и оскорбляет. А тексты? Это же ужас!
– ну да, у твоих же уровень «Пушкин», не меньше, – съязвил Юрик.
– ну вот послушай, чьи стихи, как думаешь? –
– И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
От того, что убили его – не тебя,
Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал -
Это смерти оскал!
Ложь и зло – погляди,
Как их лица грубы,
И всегда позади
Вороньё и гробы!
– ну… не знаю, – задумчиво протянул Юрик, – ну, Пушкин, наверное.
– это Высоцкий, – не отрываясь от окна бросил Денис.
– вот Дениска молодец! – воскликнул Борис, – Дениска – правильный чувак! Будь как Денис, не будь как Юра!
– зато все наркоманы, – донеслось с заднего сиденья.
– сам ты наркоман! – обиженно бросил Борис.
– ну а кто они? – осклабился Юрик.
– ну… – Борис выдал дробь пальцами по рулю, – любители булок с маком, – после чего рассмеялся одному ему понятной шутке.
– ой ладно, проехали, – Юрик поднял открытые ладони и откинулся на сиденье, потом взглянул на смартфон и произнёс, – через пять километров с трассы съезжай налево, там три километра до Налибокской пущи, предлагаю там и найти, где пока перекантоваться.
– дай посмотрю, – Борис протянул руку с открытой ладонью назад. Юрик со шлепком вложил смартфон ему в руку, и водитель всмотрелся в экран, – там и деревень-то не видно, – возразил Борис, изучив карту, – где жить будем?
– везде люди живут, – поддержал Юрика Денис, – есть дороги, значит будут и деревни. Поехали, так можно и топливо всё спалить.
Борис пожал плечами, включил поворотник, перестроился в левый ряд и начал снижать скорость. Повернув налево они проехали мимо большой промзоны, застроенной огромными складскими ангарами. Никакой жизни там не наблюдалось, людей не было совсем. Миновав пахотное поле, покрытое ярко-зелёными всходами, эспейс вкатился в густой лес. Дорога была широкой и удобной, видно было, что по ней ездят часто и много.
– трёх километров, вроде, ещё не проехали, – Борис нахмурился и обернулся на Юрика.
– это так, прелюдия, сейчас лес кончится, там населённый пункт ещё будет.
– так может там и остановимся? – предложил Денис.
– близко слишком к цивилизации, – возразил Борис, – дальше поедем.
Вскоре мимо них промелькнул указатель населённого пункта.
– Яц… Яцково – корчeмные, – прочитал Денис, – да-а-а, название огонь! – оценил он.
– на Т-образном перекрёстке налево пойдём, – подсказал Юрик.
Асфальт резко закончился, и машину стало мелко потряхивать на грунтовой дороге, колёса сразу подняли тучу пыли, не прибитую как следует редкими июньскими дождями. Денис нажал кнопку стеклоподъёмника и поднял приоткрытое стекло, отрезая путь едкой пыли. На перекрёстке, назойливо щелкая поворотником, грузный минивэн повернул налево и разминулся с ещё одним указателем населённого пункта.
– Яцково – замостные, – уже более уверенно прочитал Денис.
– за деревней направо повернешь, там восемь километров по лесу и на месте, деревню какую-то показывает, – нахмурившись дал указание Юрик.
Автомобиль аккуратно съехал с грунтовой дороги на лесную и тут же встретился с внушительными колдобинами. Борис после первых же метров сбросил скорость, и максимальное значение, выдаваемое спидометром, с трудом достигало двадцати километров. Местами лапы раскидистых ёлок цепко скребли по кузову минивэна, будто кто-то острыми коготками пробовал на прочность сверкающую скорлупку, случайно закатившуюся в лес. Чем больше они погружались вглубь древнего леса, тем более плотная чаща обступала автомобиль, зажимала его зелёными массивными боками, трясла и раскачивала, причeсывала жёсткой хвоей и ласкала мягкими листьями вековых дубов и совсем молодых берёз. Через двадцать минут такой тягучей и липкой езды друзья, к своему удивлению, увидели дорожный знак с названием населённого пункта. Знак стоял на двух деревянных опорах, одна из которых совсем прогнила и подломилась. Надпись гласила «Невры 2». Стрелка на скошенном дорожном знаке указывала в сторону и вниз, будто направляя путников под землю.
– ну что? – облегченно вздохнул Борис, – следующая станция «Невры»! Там и остановимся.
Повернув в направлении, указанном стрелкой на знаке, они продолжили переваливаться через ямы и, крадучись, приближаться к деревне со странным названием Невры. Как вдруг из-за закругления дороги навстречу им выехал старенький тёмно-красный фольксваген гольф. Борис затормозил и дважды моргнул ближним светом внезапному гостю, тот ответил тем же и продолжил медленное движение.
– да блин! – Борис ударил рукой по панели, – там до деревни осталось то… Пусть задом сдаёт! – и снова моргнул гольфу фарами, но тот подъехал вплотную к минивэну и уткнулся металлическим бампером в пластиковый спойлер рено, – твою мать! Да он сейчас мне тачку разобьёт, – Борис показал через лобовое стекло открытые ладони, – всё, всё, отъезжаю, – прокомментировал он свой жест, будто в салоне гольфа его было слышно, и включил заднюю передачу. Эспейс начал нехотя переваливаться через уже преодолённые один раз кочки в обратном направлении. Солнце яркой молнией бликовало от большой поперечной трещины на лобовом стекле фольксвагена, и водителя рассмотреть не удавалось, но после плавного заворота по лесной колее, свет ушeл чуть в сторону и автомобили спрятались в тени деревьев. За рулём напротив сидел плотный лысоватый мужик, но рассматривать его Борис не стал, его взгляд зацепился за женщину на пассажирском сиденье. Её большие малахитовые глаза цвета спеющего крыжовника играли лукавыми искорками и смотрели, казалось, куда-то сразу в мозг, пробирались под кожу, прокалывая её сотней иголок. Высокий хвост из туго стянутых, чёрных, как крыло ворона волос будто бы натягивал молочную кожу на высоких скулах и придавал глазам едва уловимую раскосость. Губы в ярко-красной помаде изогнулись в игровой улыбке, и Борис словил её прямой хищный взгляд. Он автоматически втянул живот и расправой плечи, отрывая зачарованный взор только на секундные взгляды в боковые зеркала.
– смотри, какие тут бабeнки обитают, – бросил он друзьям.
– в твои тридцать восемь самое то, с пивом покатит, – прокомментировал Юрик.
– да ладно вам, – возразил Борис, – посмотрите, просто шолоховская Аксинья.
– это кто ещё? Актриса какая то? Что за Шолоховская? – спросил Юрик.
– книга такая есть, забей, оттуда персонаж, – провёл небольшой ликбез Денис.
Наконец серебристый корпус автомобиля допятился до перекрёстка, и Борис, вывернув руль, выкатился из колеи, пропуская фольксваген мимо себя.
– в магазин, наверное, поехали, в Неврах этих, небось, нету. – предположил Денис.
– видишь, – продолжил Борис, – машины есть, значит не такая глухая деревня, – он дёрнул рычаг коробки передач, и они снова, во второй раз, направились на преодоление двух километров до Невр.
Деревня оказалась глухая, как Бетховен в старости. На въезде, перед проржавевшим насквозь указателем населённого пункта с надписью «Невры» находилось заброшенное кладбище. Крестов на нём почти не было, только серыми глыбами из земли росли каменные надгробия с мелкими надписями, выбитыми на их поверхности. Некоторые постаменты покосились, уступив в борьбе за место проросшим рядом деревьям, некоторые прислонились друг к другу, будто уставшие после битвы воины. Свежих могил не видно было совсем, не было и привычных венков и искусственных цветов, как и оградок. Зато само кладбище было огорожено новым забором из бетонных секций, а на входе стоял большой синий мусорный бак.