Невыдуманные истории
Шрифт:
Отряд увез своего начальника в Гороховец. До 1935 г. в село никакие комиссии больше не приезжали.
В период коллективизации в селе был создан колхоз, который назвали «Советский». Председателем избрали Петра Баранова.
Село росло. Очень много людей приезжало из разных мест России, и их охотно принимали жители с. Барановское. Все свое имущество еще в 1918 г. Петр отдал сельской общине. И сеялки, и плуги, и две водяные мельницы, и паровой буксир. Но крестьяне из уважения к нему всегда платили процент от прибыли, которую приносило использование этих инструментов и технических сооружений. Взамен Баранов отдавал им все свои знания, опыт и душу.
В начале 30-х годов в селе построили гидроэлектростанцию. Колхоз процветал. Единственное, что беспокоило начальство – это необходимость покупать у государства тракторы. Чтобы узнать об этом подробнее, Баранов поехал по соседним колхозам.
На поверку вышло, что тракторы почти все старые, им по пять-десять лет, и они очень быстро выходят из строя. Правда, в Барановском есть два кузнеца и хорошая механическая мастерская, оборудованная по последнему слову техники, со сваркой, станками и кран-балками.
Чтобы избежать придирок уездного начальства, колхоз купил пять грузовых автомобилей. В покупку вбухали все деньги, предназначенные на развитие хозяйства и ремонт школы.
Петр Баранов со своим другом Ациевым взяли двух лучших молодых жеребцов и уехали в Москву. Приехали и начали ремонт школы. Из столицы привезли два радиоприемника, два фотоаппарата и фотоувеличитель. Один приемник поставили в клубе, все остальное отдали школе.
Для приемника пришлось устанавливать антенну. В этом деле помогли братья Матвей и Степан. Они приехали из Москвы на извозчике, который погостил в селе три дня и решил остаться здесь навсегда. Съездил в Москву за старенькой мамой, женился и временно стал жить в доме братьев. Они собирались построить свой большой дом у верхней реки, за домом их приемного отца.
В колхозе появились новые корпуса коровников, новые конюшни и свинарники. В 1937 г. пришлось купить десять тракторов и приспособления к ним. Двадцать колхозников после этого были награждены орденами. Орден Ленина получил и Петр Баранов. Он не спешил этому радоваться, поскольку прекрасно понимал, что если одна рука награждает, то другая карает. Как показало время, он был прав.
В 1939 г. один за другим ушли из жизни родители Петра Баранова. Старшая дочь Галя вышла замуж и уехала жить в Москву. Средняя дочь Ксения тоже обзавелась семьей и поселилась с мужем в поселке им. Стаханова в Подмосковье.
Вера Петровна стала женой Алексея Никифоровича Кутырева и уехала с ним в Кронштадт. У них родились два сына, в 1940 г. – Вячеслав, а в мае 1941 г. – Анатолий.
В марте 1941 г. Петра Баранова арестовали. А в мае 1941 г. арестовали Алексея Кутырева, мужа Веры Петровны. Ему не суждено было увидеть своего второго сына. Оба, и Петр, и Алексей, пропали бесследно.
Ксения и ее муж Федор, 1938 год
Галин муж погиб на фронте, не оставив ей детей, а муж Ксении вернулся с войны домой без ноги. Галя умерла в 1959 г., так и не выйдя больше замуж. Федор, муж Ксении, умер в 1967 г., а сама Ксения прожила долгую хорошую жизнь и умерла 19 февраля 1989 г. Вера Петровна ушла из жизни в июне 1991 г. в д. Дергаево Раменского района у сына Анатолия.
Вот на этом и заканчивается история семьи Петра Баранова. Но жизнь его детей и внуков продолжается. Только о семьях Смолиных (это фамилия Ксении) и Кутыревых можно написать не один роман.
Председателем колхоза стал Афанасий, фронтовой друг Петра, а когда он постарел, на этом посту его сменил сын – тоже Петр.
Моя бабушка и дед, Кутыревы Вера Петровна и Алексей Никифорович
Битва за Смоленск. Рассказ фронтовика
Меня зовут Дмитрий Яковлевич Тимофеев, сейчас я работаю инженером на Московском автомобильном заводе ЗИС.
Родился я в январе 1911 г. После окончания института прошел армейскую подготовку и получил звание лейтенанта Красной армии (два кубика на петлицах).
В июне 1941 г., как только началась война с фашистской Германией, я, будучи военнообязанным, пошел в военкомат. Там меня распределили в запасной полк, назначив командиром роты. Бойцы в роте подобрались в основном необстрелянные. Лишь десять из них проходили срочную службу, а воевавших – всего трое. Два командира взвода у меня были старшими сержантами (сверхсрочники) и один – младшим лейтенантом из запаса, так же как и я.
Положение на фронте было тяжелое, поэтому на формировании мы находились всего неделю. В это время я, как мог, учил людей тому, что умел сам. К сожалению, умел я не слишком много, но зато хорошо стрелял. Этому меня научил отец, бывший в Гражданскую войну пулеметчиком. В мирное время на охоте ему равных не было. Сам белку в глаз бил и меня научил.
Я разбил личный состав своей роты на пятнадцать отделений, по десять человек в каждом, и стал интенсивно обучать их стрельбе. Тренировались много, спали по шесть часов в сутки. Поскольку патронов дали очень мало, сначала учились стрелять без них. Чистая теория. Этого было мало, поэтому я пошел к командиру батальона и попросил патронов и пулеметы. На роту выделили два пулемета: станковый Максима и ручной Дегтярева. Дали еще два ящика патронов. Из состава роты я выбрал десять красноармейцев и стал обучать их стрельбе из пулемета. Вторых номеров для пулеметного расчета они выбирали себе сами.
5 июля полк погрузили в эшелоны и повезли под Смоленск. 7 июля мы прибыли в Смоленск. Приказ был сдержать фашистские войска на подступах к городу.
Полк занял оборону на прямой дороге на Смоленск, то есть на самом танкоопасном направлении. Артиллерии у нас не было, пулеметов очень мало. Как воевать? Тем не менее стали рыть окопы.
Перед отправкой на фронт ко мне в роту прислали старшину Сергея Агеева. Сверхсрочник, прошедший финскую компанию, он был умелым и опытным командиром.
«У немцев слишком много танков, – сказал он мне. – Без военной хитрости оборону нам не удержать».
Мы выбрали наиболее опасные танковые направления и выкопали на них волчьи ямы. Танк, провалившийся в такую яму, можно было легко закидать бутылками с зажигательной смесью.
Для других хитростей нужны были тротил, мины, артиллерия. Я послал старшину на разведку, поискать какую-нибудь брошенную технику или оружие. Действительно, нашли три автомашины ЗИС-5 и с ними три пушки калибра 76,2 мм. Для каждой из них нашлось по пятьдесят снарядов.