Невыдуманные истории
Шрифт:
Автомашины оказались разбиты, но два механика с нашего завода, призванные вместе со мной, сумели две из них починить. В городе удалось раздобыть 60 литров бензина, им заправили отремонтированные машины. С их помощью притащили пушки на позицию и расположили позади нашей линии обороны. Грузовики спрятали в овраг в нашем тылу и замаскировали. Если поступит команда отступать, будет на чем раненых вывозить. Хотя на поступление такой команды рассчитывать не приходилось.
Теперь осталось дело за малым: найти тех, кто будет из этих пушек стрелять. Дали клич по полку, нашли четырех артиллеристов. Они
Чтобы пушки не накрыло ответным огнем, после двух-трех сделанных выстрелов они должны сменить огневую позицию. Для этого я выделил в резерв по шесть красноармейцев на каждое орудие.
Недалеко от нашей линии обороны, в 20 км, располагался поселок, в котором был музей Гражданской войны. В этот музей я послал на автомашине старшину и пятерых красноармейцев. Старшина вернулся очень довольный. В музее удалось найти два рабочих пулемета системы Максима и два французских пулемета «Льюис». Они все под винтовочный патрон калибром 7,62 мм. Так у нас стало по два пулемета на взвод.
Также старшина нашел три винтовки с оптическим прицелом, их вручили лучшим стрелкам. Из полка привезли еще патронов, противотанковых гранат, противопехотных гранат, бутылки с зажигательной смесью. Пока на фронте было затишье, мы продолжали боевую учебу. Изучали материальную часть и стрельбу из пулеметов.
10 июля фашисты начали наступление на Смоленск. Мы были в первой линии обороны. В самом начале боя мне осколком рассекло каску. Она развалилась пополам. Осколок застрял в пилотке, чуть поцарапав мне кожу. Из-под пилотки обильно сочилась кровь, поэтому кто-то из бойцов крикнул, что командир убит. Старшина прошел по окопам и дал зуботычины нескольким паникерам. Я за это его не осуждал. С паникой в любом ее проявлении надо бороться сразу и искоренять ее, как заразу.
Я крикнул по окопам: «Стрелять, как в тире, не спеша, один выстрел – один мертвый фашист. Мы их не звали, это наша земля!»
Пока ребята держались уверенно и стойко. Как будет дальше, покажет время. Хотелось надеяться, что мы подготовили их достаточно хорошо.
Немцы пошли вперед лавиной из тридцати средних и легких танков. По два танка с каждой стороны провалились в волчьи ямы, и бойцы закидали их бутылками с зажигательной смесью. Еще три танка подожгла наша артиллерия, которая после первых залпов быстро поменяла места своей дислокации и затаилась.
За танками шла пехота, мы ее отсекали, подожгли еще четыре танка гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Опять вступила в бой наша артиллерия, и двумя залпами снова подбила три танка. После таких потерь утреннюю атаку немецкая сторона закончила. Видимо, поехали обедать.
Я бросил все силы на то, чтобы снять с танков пулеметы. Кроме этого, из тех танков, что не успели полностью сгореть, мы вытащили снаряды, которые использовали как мины-фугасы, заминировав подходы к нашим окопам. Наши соседи тоже пока держались. Над полем боя стоял смрад от горящих танков, клубы пыли и запах крови.
Вдруг на наши позиции налетели немецкие самолеты. Это были бомбардировщики. Они обрабатывали наши окопы минут сорок. Одна партия самолетов сменяла другую. Позиции были смешаны с землей. Несмотря на то, что нам удалось отсидеться во второй линии обороны, потери были очень большие.
В два часа дня танки пошли снова. Благодаря минам, ловушкам и отваге наших бойцов, мы сожгли еще девятнадцать вражеских машин и уничтожили до батальона пехоты. С наступлением темноты немцы прекратили атаки. У нас появилась передышка до утра.
Жара спала, дышать стало легче, чадящие танки потихоньку потухли, только трупный запах и запах гари еще остался. Передышку использовали, чтобы перебинтовать раны и немного отдохнуть. Тяжелых и средней тяжести раненых отправили в дивизионный медсанбат. Меня тоже ранило в плечо, но пока обошелся перевязкой.
С утра опять наши позиции начала обрабатывать авиация. На этот раз налет длился полтора часа. С землей смешали все. От роты осталось 59 человек, в других ротах – еще меньше. У меня еще сохранилось два орудия. Когда началась новая атака, заработали все 25 пулеметов, снятые с подбитых танков. Командир полка прислал четырех красноармейцев с двумя противотанковыми ружьями. Хоть какая-то помощь. Опять жгли танки, отсекали пехоту. И снова в обед атаки прекратились. На нас в очередной раз налетела авиация, и час обрабатывала наши окопы.
После обеда – новая атака. На этот раз мы сожгли семнадцать танков. И хотя потеряли от налета авиации все орудия, немцев не пропустили. Очередная их атака захлебнулась.
Я потерял почти всю роту. В строю осталось 35 человек, и почти все раненые. Старшина ранен в руку, а я еще и в бок, но вроде удачно, навылет, и жизненно важные органы не задеты. Несмотря на ранения, я остался в роте, надеясь, что больше не ранят.
На следующий день на наше красноармейское счастье погода была пасмурная, поэтому самолеты не прилетели. Бой начался сразу с атаки немецких танков. В этот раз мы уничтожили двенадцать немецких танков, девять из них подорвались на минах-фугасах. Уничтожили больше двух рот пехоты. Меня ранили в бедро, а старшину – в правую лопатку.
Когда атака немцев закончилась, старшина и еще один красноармеец пригнали автомашины. На них мы погрузили серьезно раненых, а потом и остальных. Через несколько часов на смену нашему полку пришел новый полк. Старшина сдал наши позиции другому ротному командиру, и мы поехали лечиться.
Запасливый старшина Агеев погрузил в ЗИС-5 два пулемета Максима, два ручных пулемета Дегтярева, одно уцелевшее противотанковое ружье, уцелевшие снаряды от орудий, оставшиеся патроны и гранаты. Новая рота пришла со своим стрелковым оружием, и мы оставили им все остальные свои и трофейные пулеметы. У них было пять противотанковых ружей и батарея противотанковых орудий.
В госпиталь Смоленска нас не приняли, сказали, что мест нет. Поехали дальше, нашли еще один госпиталь, но и там нам дали от ворот поворот, поскольку мы были из другой армии.
У нас почти кончился бензин. Ребята попросили водителя проезжающего автозаправщика налить хоть сколько-нибудь. Видя, что у нас в машинах раненые, он налил нам по 100 литров на каждую автомашину. Расход топлива составлял в среднем 25 литров на 100 км. Должно хватить на 400 км.
Мой старшина, Сергей Агеев, вспомнил, что у него есть друг в Мытищах, который работает главным врачом военного госпиталя. Решили ехать туда.