Невыносимая дерзость
Шрифт:
Так почему же он поцеловал ее? И почему даже воспоминания об этом поцелуе заставляли его возбуждаться снова и снова? Возбуждаться так сильно, что единственным его желанием становилось сию же минуту схватить Кэт и овладеть ею прямо здесь и сейчас.
– Тебе лучше позавтракать, – хрипло произнес Карлос. – А потом принимайся за работу и убери беспорядок в гостиной.
Кэт бесстрашно взглянула в холодные черные глаза:
– А если я этого не сделаю?
– Если не сделаешь? Ну тогда, Принцесса, я быстро потеряю терпение, – ответил Карлос, разворачиваясь и направляясь прочь. – Ты должна помнить,
Кэт стояла, не в силах пошевелиться, глядя ему вслед. Она автоматически прижала кончики пальцев к губам и сразу же ощутила возобновившийся бешеный ритм сердца. «Тот поцелуй ничего не значил», – напомнила она себе.
«Интересно, – подумала она, – что это за звук?» И тут она поняла – это звук заводящегося мотора. Карлос уехал. На самом деле уехал.
Подбежав к борту яхты, Кэт увидела катер, рассекающий сапфировые волны. Ветер развевал кудрявые черные волосы управляющего катером мужчины, а солнце придавало его гладкой оливковой коже оттенок расплавленного золота. Кэт показалось, он похож скорее на некое языческое божество, чем на человека из плоти и крови.
На один краткий миг их взгляды встретились, и она в который раз поразилась необычайной холодности его глаз. Наверное, он хочет продемонстрировать, что волен приезжать и уезжать, когда пожелает, в отличие от Кэт, или насмехался над ней и сложным положением, в котором она оказалась.
Похоже, она действительно в ловушке, без надежды на спасение.
Глава 5
После отъезда Карлоса Кэт внезапно осознала, что еще никогда в жизни ни за кем не убирала. Во всех школах, которые она посещала – и из которых ее потом выгоняли, – всегда был человек, выполняющий грязную работу за богатеньких учениц. Даже дома она как-то умудрялась ускользнуть от рутинных дел – возможно, потому, что ее милую спокойную мать было легко задобрить.
Когда мать Кэт развелась с Оскаром и вышла замуж за Виктора, никто из детей не был против их союза. И все же Тили Бэлфор чувствовала вину и безумно баловала своих ненаглядных дочерей. А так как Кэт была младшей, ее испортить было легче всего.
А потом, в их доме всегда сновали толпы слуг, приглядывающих за порядком в особняке. До того, как…
Кэт поспешно смахнула выступившие на глаза слезы, появляющиеся каждый раз при болезненных воспоминаниях из ее детства. Но в этот раз эти мысли не хотели уходить.
Когда Виктора убили, никто не осмеливался просить Кэт делать что-то вопреки ее желанию. А даже если и находились подобные люди, она просто сбегала от них и своих проблем.
Но теперь все изменилось. Потому что впервые в жизни Кэт некуда было бежать. Более того, рядом с ней находился мужчина, которого она не могла уговорить или обхитрить; мужчина, которого она все еще желала, как бы ни пыталась она отрицать сей факт.
Кэт ощутила волну паники, но усилием воли подавила ее. Паника парализует, но ничем не поможет в сложившейся ситуации. Ее единственным путем к спасению и свободе был путь труда. Ей придется сотрудничать с Карлосом Герреро, хотя каждая клеточка ее тела буквально вопила от ярости.
Кэт отправилась осмотреть камбуз, где обнаружила шкафчик с бесчисленным количеством щеток, ведер, тряпок и чистящих средств, и, взяв некоторое количество оных, отправилась убирать гостиную.
Первым делом Кэт избавилась от золотистого бикини, поспешно запихнув его в мусорное ведро. С довольной ухмылкой она вывалила поверх купальника остатки еды, с наслаждением наблюдая, как проседает ткань под весом банановой кожуры. После этого Кэт собрала всю дорогую фарфоровую посуду в огромную стопку и отнесла всю эту конструкцию на кухню, оставив ее возле раковины.
Затем Кэт распылила средство для чистки мебели, чтобы придать комнате аромат чистоты. После чего, решив, что ее обязанности исполнены, переоделась в купальник, взяла журнал и улеглась в шезлонг возле бассейна.
Наверное, плавать здесь истинное наслаждение – кожу нежно омывает солнечный свет, волны неспешно раскачивают яхту… Но в данный момент Кэт была необычно возбуждена и не могла сосредоточиться ни на одном деле, потому что перед ее глазами стоял образ сурового красавца с блестящими черными глазами.
В конце концов Кэт погрузилась в сон, прерванный странным отдаленным звуком и ощущением того, что на нее смотрят. Она открыла глаза и поняла, что ее сон стал явью.
Карлос!
– Что это ты делаешь? – донесся до нее низкий голос.
Она ведь убрала его комнату, не так ли? Разве Кэт не надела этот ужасный фартук и не трудилась, словно пчелка? Поправив лямки бикини и отбросив волосы с лица, Кэт села и спросила:
– А на что это похоже?
– Похоже на то, – сквозь зубы произнес Карлос, отчаянно пытаясь не смотреть на те части ее тела, которые едва прикрывало крошечное бикини, – что ты продолжаешь вести ленивый и бесполезный образ жизни, к которому привыкла.
– Я сделала, что ты просил!
– Да неужели? – спросил Карлос.
– Да, сделала, – защищаясь, ответила Кэт. – Убрала беспорядок, оставленный тобой и твоей ручной журналисткой…
– Ты так считаешь? Я должен разочаровать тебя, Принцесса. Ты сделала работу лишь наполовину, – холодно отчеканил мужчина. – Гостиная не полностью убрана, к тому же ты, похоже, даже не потрудилась вымыть посуду.
– И что?
– А то, что тебе надо зарубить на своем хорошеньком носике – я привык к совершенству во всем. Кстати, как насчет обеда для команды?
– А что насчет обеда?
– Уже почти три часа. Тебе не приходило в голову, что люди могут быть голодны?
«Три часа?» Кэт недоверчиво уставилась на Карлоса:
– Неужели уже столько времени? Я не знала, а мои часы сломаны…
– Встань, когда я с тобой разговариваю! – пророкотал Карлос, тотчас же пожалев о своем решении, ибо Кэт, пожав плечами, легко поднялась с шезлонга, явив свою фигуру в полном блеске.
Если то маленькое летнее платьице показалось ему нескромным, то этот купальник вообще был провокационным. Боже! Два крохотных кусочка ткани, сшитых с большим мастерством, создавали наряд, который едва-едва вписывался в рамки приличия. Хотя, возможно, причиной тому было то, как Кэт носила его. Ее грудь никак не могла поместиться под клочками ткани, а трусики имели такие соблазнительные завязочки по бокам, что их можно было развязать одним движением руки…