Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора

Обская Ольга

Флагшток представлял собой тонкий абсолютно гладкий шест, вскарабкаться по нему вверх — задача непростая. Но Кацперовцы пошли именно этим путём. Недооценили сложность. Шимон, видимо, считавший себя самым ловким в команде, начал подниматься по шесту. Получалось с переменным успехом — скользко. Но всё же когда Лерина команда подбежала к своему флагштоку, Шимон был уже на середине пути.

Что делать? Тоже лезть? А может соорудить пирамиду? Филипп — основание, на его плечи встанет Марчел, потом кто-то из девушек. Эффектно, конечно, но слишком долго. Решение придумал маленький гений Лем. Он же маг-стихийник — умеет работать с огнём. Просто взял и пережёг верёвку,

которой вымпел крепился к флагштоку. Трофей упал прямо в руки.

Лерина команда первой пересекла финишную прямую. Возглавлял победное шествие Филипп с Лемом на плечах. Тот держал высоко над головой добытый гениальной маленькой хитростью вымпел. Поляна ревела дружеским приветствием.

После окончания соревнований, вся Лерина группа пошла в студенческий клуб отпраздновать победу в первом этапе турнира и зачисление Златы в академию. Было шумно и весело. Филипп взялся показать, как в их деревне на праздниках танцуют бризоль-пляс. Нужно было стать кругом и каждому закинуть руки на плечи соседу справа и соседу слева. Получался плотный дружный хоровод. Двигаться предполагалось, делая перекрёстные шаги. Танцующие кружились то по часовой стрелке, то против. Темп постепенно ускорялся. Не запутаться в ногах с непривычки получалось не у каждого. Хохоту было, когда кто-то, сбившись с ритма, повисал на плечах соседей.

В общежитие возвращались, когда уже начало темнеть. Все, кроме Златы. Отец прислал за ней экипаж. И хоть ей, как новоиспечённой студентке, полагалось место в общежитии, она решила вернуться в отель к отцу.

— Он прислал мне сообщение, что очень ждёт, — объяснила Злата.

Конечно, ждёт. Наверняка, какой-то сюрприз или подарок приготовил, чтобы поздравить с поступлением…

Вот так в голове Леры прокрутились все события дня. А потом они пошли прокручиваться по второму разу. Только теперь в фокусе воспоминаний были не одногруппники, не Злата, не победа в первом этапе турнира. В фокусе был Тоцкий. Он, разумеется, присутствовал на соревнованиях — являлся членом жюри, следил внимательно, чтобы не нарушались правила. Строгий ректор, её жених — два в одном. Будоражащее сочетание. Она иногда ловила на себе его особенный взгляд. Он выбивал её из колеи. Просто бах — и выпала на секунду из реальности. Такие моменты любят эпически обставлять в фильмах. Проникновенная музыка, размытая картинка и только он и она в фокусе. Зрителям дают понять, что в этих двоих заключён весь смысл, остальное не важно. Всё, что случилось до, нужно было лишь ради этого мгновения.

Лера никогда не была сентиментальной, смотрела подобные фильмы с ироничной улыбкой, а не с замиранием сердца. Кто ж знал, что найдётся один вопиюще невозможно соблазнительный ректор, который заставит сердце замирать. Он смотрел на неё и где-то внутри звучала та самая проникновенная музыка, и появлялось убеждение — всё, что случилось раньше, нужно было лишь для того, чтобы они с Тоцким встретились.

Сентиментальные мысли шли дальше. Лера представляла, как завтра они снова пересекутся с Яном. Это будет с самого утра на лекции по основам магической медицины — она первой в расписании. Он начнёт рассказывать новую тему, и Лера опять будет ловить его многозначительные взгляды. Хорошо, когда твой жених — ректор, можешь совмещать полезное с приятным: учёбу и свидания. Хотя какое это свидание — обмен взглядами во время лекции? Вот если он её на отработку вызовет после занятий — совсем другое дело. Уж она ему покажет, имеет ли он право вызывать её на отработку, если её вина в инциденте с тренажёром не доказана. Так покажет,

так покажет, ух, как покажет… Под мысли, как именно она будет возмущаться и что произойдёт потом, Лера начала отключаться. Хоть время было ещё и не такое позднее, но, видимо, сказывалась накопившаяся усталость.

Однако окончательно впасть в сон ей не дали. Раздался резкий и настойчивый сигнал от мобильного кристалла. Лера аж на кровати подскочила. Зачем так пугать? Убьёт, кто бы там ни был! Оказалось — Тоцкий.

— Валерия, у нас неотложное дело. Очень важное. На всю ночь. Жду тебя у выхода из общежития, — прозвучало напористо и многообещающе.

Гнев тут же прошёл. Ладно уж, не будет Лера его убивать, разве только чуть-чуть, для профилактики.

Она собиралась резво, в сладком предвкушении захватывающего приключения. Какое важное дело может быть ночью? Корнелию подслушивать? Уже не актуально. Тогда что?

Лера выскочила в коридор и бодрым шагом направилась к лестнице. Когда спустилась на один пролёт увидела поднимающихся вверх Муачо и Лема. Ну, Лема-то почти видно не было — его скрывала огромная вязанка лозы, которую он держал в руках. Муачо тоже нёс ветки — целый сноп.

Однажды Лера уже видела похожую картину и помнила, по какому поводу шоколадный одногруппник запасался лозой.

— Муачо, что на этот раз? — с удивлённой улыбкой поинтересовалась Лера. — Снова собрался плести колыбель?

Неужели он опять заподозрил, что Моника беременна?

— Колыбель две, — счастливо улыбнулся он. — Много лозы. Лем помогать.

Муачо благодарно похлопал паренька по плечу.

— Но Моника ведь не ждёт ребёнка, — напомнила ему Лера. — Мы же уже убедились.

— Моника колыбель не нужно, — согласился Муачо. — Ты колыбель нужно.

— Я??? — опешила Лера.

Ну, про себя-то она точно знала, что не беременна. От поцелуев детей не случается. Даже от таких сумасшедших, как у них с Тоцким.

— Муачо, ты что-то напутал.

— Я видеть, — возразил он. — Видеть связь. Она совсем крепнуть.

— Это ты про ту связь, которую разглядел, ещё когда мы были на экскурсии в аномальной зоне? Которая пунктир — то есть, то нет?

— То есть, то нет, — Муачо кивнул.

— Но с кем я связана такой странной связью?

— Ты знать, — белозубо улыбнулся он.

Вот жук! На кого он постоянно намекает?

— Ты о Тоцком? Ну да, мы с ним помолвлены. Но ведь это не кровная связь.

— Лера, я думаю, Муачо имеет в виду вашу связь через будущего ребёнка, — обстоятельно и рассудительно объяснил умничка Лем. — От тебя к ребёнку будет идти кровнородственная нить. И от твоего жениха к твоему ребёнку тоже. Вот вы и получитесь связаны. Но ребёнка пока нет, поэтому Муачо и видит — пунктир.

— Нить крепнуть, надо колыбель, — радостно закончил мысль Лема Муачо.

— Рано, — усмехнулась Лера.

— Я знать, что рано, — согласился шоколадный одногруппник. — Но потом холод, потом мёрзнуть. Лучше колыбель сейчас.

— Лозу для колыбели надо срезать осенью, — по-деловому пояснил Лем. — Зимой она слишком сухая и ломкая.

— Колыбель плести сейчас, дарить потом, — пообещал Муачо.

Они с Лемом синхронно перехватили поудобнее вязанки и как ни в чём не бывало потопали вверх, оставив Леру ошарашенной.

Колыбель они пошли плести. Вот ведь одногруппники у неё.

Она спускалась к выходу, с некоторыми опасениями думая: почему Муачо говорил о двух колыбелях?

Тоцкий поджидал её в своём мобиле. Бодрый, весёлый, довольный… и любимый. Сердце привычно начало подёргиваться рядом с ним.