Невыносимая жестокость

Новохатько Альбина

– Ой, какие мы капризные, – девушка, покривив губами поднялась из-за стола и виляя задом пошла наверх. – Тоже мне аристократы блин.

Алек выдохнув поднял глаза на отца. Он ненавидел его всем сердцем, из-за него умерла мать, когда узнала о любовнице. Женщина слегла от горя, два сердечных приступа свели её в могилу. Всё что делал Алек – это был своего рода протест и месть за боль от утраты близкого человека. Он хотел заставить страдать отца, так же как страдал он сам.

– Дальше что? – процедил сквозь зубы Алек.

– Если ты не одумаешься я лишу тебя доступа к банковским

счетам, – ответил жёстко Кевин. – Будешь сам зарабатывать себе на жизнь.

– Отлично, я согласен, – пожав плечами ответил сухо Алек. – Когда начнём этот эксперимент? Кто займёт кресло вице-президента твоей компании? Может твой внебрачный сын? Мне было пятнадцать лет, когда её не стало.

– И ты продолжаешь винить меня в её смерти, – с горечью произнёс Кевин. – Хватит Алек, я устал.

– Доброе утро, – в столовую вошёл Джон Пейс, обратив внимание на угрюмые лица своих родственников он устало выдохнул. – Опять поругались?

– Дядя, у тебя найдётся место психолога в твоей клинике? – спросил Алек. – Мне вроде как нужна работа.

– Кевин? – Джон посмотрел на брата. – В чём дело?

– Спроси у него, – ответил Кевин и пошёл в свой кабинет.

– Ну? – Джон пристально посмотрел на племянника. – Опять твои обиды?

– Это не обида, – огрызнулся Алек. – Он убил мою мать.

– Ладно, – Джон наполнил тарелку фруктовым салатом. – Хочешь обсудить эту тему?

– Не надо, – Алек зловеще усмехнулся. – Это не сработает со мной. Я сам себе психолог.

– Все совершают ошибки. Твой отец не исключение. Если нужна работа она у меня есть.

– Так…– протянул Алек. – Какая?

– Пришёл в мою клинику парень. Говорит у него биполярка, но я что-то сомневаюсь. Там скорее затяжная депрессия, а может ещё что-то. Мне нужно чтобы ты понаблюдал за ним. Станешь моим пациентом, пообщаешься с ним и выскажешь мне свои предположения.

– Хорошо, я согласен, – Алека заинтересовало предложение. – Когда приступим?

– Прямо после завтрака поедем в клинику, – ответил Джон. – Можешь сделать мне одолжение?

– Если насчёт отца, то давай не будем.

– Нет, это касается тех девушек, которых ты приводишь в этот дом. Я столкнулся с твоей спутницей у ворот. Алек я понимаю, ты хочешь разозлить отца, чего ты и добился. Легче стало?

– Да, прямо распирает от удовольствия, – ответил Алек с насмешкой.

– Он любит тебя, злость пройдёт…

– Мне не нужно его прощение, – оборвал резко дядю Алек. – Это он должен просить его у меня. Короче мы едем в клинику?

– Да, поехали, – ответил Джон.

– Сейчас оденусь и спущусь, – Алек вскочил из-за стола и направился в свою комнату.

– Что-то по проще! – вслед ему крикнул Джон.

Как только Алек скрылся на втором этаже, в столовую вошёл Кевин.

– Работа? – проворчал он, одарив брата суровым взглядом. – Сам веришь в это?

– Нет, но я дам ему время успокоится, – ответил Джон. – Ты сам виноват Кевин. Твоя дочь лежит в клинике, сколько ей было, когда не стало Наоми? Да, точно, десять. Алека можно понять.

– Ты присмотришь за ним? – спросил Кевин с тревогой.

– Разумеется, он ведь мой племянник, – ответил Джон и пошёл к выходу.

– Пока отец! – на ходу выкрикнул Алек поспешив за дядей.

– Пока сын, – пробормотал Кевин ощущая невыносимую тоску в душе.

Прошло пятнадцать лет со смерти его жены, но он всё ещё горевал по ней. Кевин жил все эти годы с чувством вины, но не подавал вида, потому как это стало его слабым местом, по которому ударит его сын.

В это время Алек и Джон ехали в клинику, по дороге обсуждая детали работы.

– Так я должен стать пациентом? – уточнил Алек.

– Да, ляжешь с депрессией, – ответил Джон. – Будешь ходить на общую терапию, постараешься подружиться с Маликом.

– Интересное имя, – хмыкнул Алек.

– Джарра, – усмехнулся Джон. – Вроде из Ирака. Красивый молодой человек, даже слишком для этого мира.

– Правда? – Алек зловеще усмехнулся. – Интересно.

– Даже не думай, – Джон пригрозил ему пальцем. – Мне всё известно о твоих похождениях.

– Я очень многогранная личность, – ответил со смехом Алек. – Люблю красивых людей.

– Он натурал, стопроцентный, – Джон усмехнулся. – Там тебе ничего не светит так что успокойся.

– Ну, я тоже когда-то думал, что натурал, а оказался бисексуалом, – ответил Алек. – Кто знает Джон. Кто знает…

Пять лет назад Алек забрёл в клуб где отдыхали люди с определённой ориентацией, там он встретил парня и тот отсосал ему в туалете. Дальше Алека было уже не остановить, ему так понравился тот опыт что он снова вернулся в этот клуб и пустился во все тяжкие меняя одного партнёра на другого каждую ночь. Секс с мужчинами стал для него особенным видом искусства, доставлял ему максимум удовольствия и отказываться от этого он не собирался.

***

Джон собрал медперсонал поставив их в известность, поселил Алека в соседнюю палату С Маликом.

– Сюда мистер Нейтон, – сестра с улыбкой открыла дверь палаты. – Это будет вашим домом на ближайшее время.

– Спасибо, – ответил Алек кинув взгляд на соседнюю палату. – Где он?

– В столовой, – прошипела сестра. – После завтрака идёт гулять в сад.

– Ясно, – Алек кивнув вошёл в палату.

Сестра Шейла вручив ему пакет с больничной рубашкой удалилась. Алек покривив лицом неохотно переоделся и направился в сад. Джон перевёл Анну в крыло б, потому как им нельзя было встречаться, от чего Алеку было не по себе. Анна была жизнерадостным ребёнком, она любила играть на пианино, рисовать пейзажи, слушать музыку и танцевать. Они росли в любви и материнской заботе, пока в один день всё не рухнуло. Она пришла к ним в дом с важной новостью придерживая руками огромный живот. В тот день семья устроила пикник в саду, царила полная гармония и ничто не предвещало беды. Алек только помнил, как побледнело лицо матери, затем крики этой женщины, дальше всё было как в тумане. Анна спустя пять лет выкрала мальчика у любовницы отца и попыталась его убить, но не смогла с тех пор она нуждалась в постоянном лечении под наблюдением врачей. Алек скучал по сестре и тем временам, когда все были счастливы вот только тьма что, окутала их семью уже не рассеется.