Невыносимый Дар

Одувалова Анна Сергеевна

Шэх пресекает идею забрать документы. Я бы не послушалась, но и Мара, и Волк единодушны. Я никому не сделаю проще, если брошу учебу.

В колледже никто не знает подробностей трагедии, а те, кто знает, будут молчать. Решение не такое простое, но я все же его принимаю и остаюсь в колледже. И даже вливаюсь в общий ритм. Пока не живу, а существую, но постепенно приходится смириться, что мир не остановился. В нем происходят какие-то события, и мне приходится

принимать в них участие. На тренировки я тоже возвращаюсь. Оказывается, они единственное, что меня держит на плаву. Они спасли меня в детстве, спасают и сейчас. К дому близнецов прихожу через две недели и долго стою у двери, прежде чем решаюсь постучать.

Мне открывает сама мирс Амелия, словно чувствует, что за дверью неслучайный человек.

— Простите...— начинаю я, понимая, что слова даются с трудом. Мирс сильно постарела. На сером, осунувшемся лице лишь яркие, так напоминающие близнецов глаза горят по-прежнему ярко. — Вы, наверное, не помните меня…

– Ты серьезно так думаешь? — сухо спрашивает она. — Нет, Каро. Я не могу забыть девушку, которая так круто изменила мою жизнь. Нет, — пресекает она извинения, уже готовые сорваться с моих губ. — Я не виню тебя в том, что я потеряла обоих внуков. Дар всегда был безрассуден, а Кит излишне жертвенен… Твоей вины нет в случившемся, в этом не виноват никто. И точно, в этом не виновата ты. Каждый сделал свой выбор. Моя беда в том, что я не научила внуков делать правильный выбор.

Слезы подступают к горлу, и я не пытаюсь их сдерживать.

— А Дар...Дар не считает так. Он ведь никогда не сможет простить меня?

— Дар никогда не сможет простить себя, — тихо говорит мирс Амелия. — Он слишком дорого заплатил за свою мечту, и ему сейчас очень больно.

— Где он? — спрашиваю я с надеждой.

— Не знаю. Уехал и не думаю, что вернется. По крайней мере, не сейчас. Если ты хочешь его ждать… не жди. Это бессмысленно. Вряд ли он, когда станет прежним. Такие трагедии сильно меняют.

В ее голосе боль и сожаление, словно и с этим внуком она уже попрощалась.

— Я могу его найти?

— Кто знает? Но я тебе в этом не помощница. Я не знаю, где он и если бы знала, не сказала бы. Это его воля. Отпусти его, Каро. Вряд ли он сможет отыграть назад свое отношение к тебе. Это не в его натуре. Не терзай ни его, ни себя. Все случившееся всегда будет стоять между вами.

— Понятно, — говорю я и отступаю. Слезы текут по щекам. Мой мир рухнул, но надо быть справедливой, рухнул уже давно. В тот самый миг, как я обрекла на смерть одного брата, чтобы спасти

другого. А теперь мне предстоит выстроить жизнь из кирпичиков, потому что сама я осталась жива. Иногда мне кажется, к сожалению.

Эпилог

Мирс Амелия закрывает дверь за нежданной гостьей и сразу сникает. Все силы ушли на то, чтобы выглядеть сильной перед посторонним человеком. А сейчас ее спина сгорбилась и удаляется женщина шаркающей походкой старухи.

— Тебе не стоило выходить самой, — укоряюще говорит мирс Валери, придерживая за локоть и помогая приятельнице подняться по лестнице. Там, где лежит рука мирс Валери голубоватое свечение, подпитывающей целительной магии.

— Не трать силы на меня, — жестко отвечает мирс Амелия. — Мне не поможет. Ему твоя магия важнее. Почему ты не с ним? Его нельзя оставлять одного.

— Вас тоже, — отвечает она холодно. — С вашим внуком Агния. Она справится не хуже меня. Почему вы ничего не сказали девочке?

— Потому что так будет лучше. Не о чем пока говорить и ни к чему давать надежду, которая может оказаться ложной.

— А его брату?

— Позже. Пока сложный процесс только начался, вам ли не знать. Мы представление не имеем, что получится на выходе. И увенчается ли успехом все задуманное.

— Заклинание феникса сработало. Вы успели вовремя. Да это небыстро. Да больно, но процесс запущен и, рано или поздно, он завершится. Мне кажется, Дару нужно бы знать, что его близнец жив.

— Я бы не назвала это «жив». — Мирс Амелия качает головой. — Мы не знаем, кто возродится. И никто, кроме самого феникса не может решить , кто будет знать о его возрождении. Это правило. Если Кит разрешит, я расскажу Дару в тот же миг… но сколько в фениксе останется от Кита?

— У вас может не остаться времени. Мирс Амелия, вы с каждым днем слабеете.

— Все справедливо. Жизнь за жизнь. Феникс не может возродиться без жертвы.

— Как только он окончательно очнется, вы умрете.

— Значит, все расскажешь ты. И если он разрешит, то и Дару. Ну а если захочет начать новую жизнь… позаботься об этом. Он должен получить все ему причитающееся, как мой внук, но через третьих лиц. Если он того пожелает, никто не должен знать. Понятно?

— Не переживайте. Я прослежу, чтобы ваша воля была исполнена. Кит заслужил счастья.

— Я тоже так считаю, но, возможно, для того, чтобы быть счастливыми, моим внукам нужно разорвать тесную связь, которая между ними с рождения.