Next
Шрифт:
— Слушай, тебя обвиняют в приставании к малолетке, и нам нужен спец именно по таким делам. Он вовсе не обязан тебе нравиться. Лично я слышал, что он настоящий подонок, ну и что из этого?
— Видишь ли…
— Однако он выигрывает судебные процессы, так что делай, что он велит. Почему ты так чудно разговариваешь?
— Да так, не важно.
— Я занят, Брэд. Кроме того, тебе было сказано не звонить сюда.
Клак, и в трубке раздались короткие гудки.
* * *
Еще никогда
Он пошел в свой номер, чтобы собрать вещи, и пока упаковывал чемодан, смотрел по телевизору передачу, в которой рассказывались реальные полицейские истории. Там говорилось о том, как полиция инсценировала телевизионное интервью, и как только парень немного расслабился и позволил себе сказать лишнее, на его запястьях защелкнулись наручники. Теперь он дожидался приведения в исполнение смертного приговора.
Полиция с каждым днем работала все более изощренно и каверзно.
Брэд торопливо закончил сборы, заплатил по счету и поспешил к своей машине.
ГЛАВА 074
Самозваный художник-эколог Марк Зангер, недавно вернувшийся из поездки по Коста-Рике, повернул голову от компьютера и изумленно вытаращился на четверых мужчин, ворвавшихся в дверь его дома в Беркли. Они были в синих резиновых костюмах химзащиты, резиновых шлемах с масками, резиновых перчатках и ботинках, а в руках держали жуткого вида винтовки и большие пистолеты.
Зангер не успел и глазом моргнуть, как эти люди навалились на него, схватили его своими резиновыми руками и оттащили от клавиатуры компьютера.
— Свиньи! Фашисты! — стал орать он, но оказалось, что орут все находившиеся в комнате. — Это беззаконие! Фашистские свиньи! — продолжал вопить Зангер, пока на него надевали наручники. Но вместе с тем он видел их лица сквозь прозрачные забрала, и на них читался страх. — Господи, чем, по-вашему, я тут занимаюсь? — кричал Зангер.
— Мы знаем, чем вы тут занимаетесь, — ответили они и поволокли его из комнаты.
Они грубо стащили его по ступеням и выволокли на улицу. Зангеру оставалось надеяться лишь на то, что телевизионщики наготове и зафиксируют на пленку творящееся бесчинство. Однако журналистов загнали на противоположную сторону улицы и не подпускали близко, а с такого расстояния сцену полицейского насилия было невозможно снять крупным планом, на что он рассчитывал. Зангер внезапно осознал, как все это должно выглядеть со стороны. Полицейские в страшных резиновых костюмах тащат мужчину лет тридцати, в джинсах, футболке с портретом Че Гевары и с длинны-ми волосами, а тот извивается в их руках, кричит и ругается. Он, должно быть, похож на сумасшедшего. На двух Тедов — Теда Банди[11]и Теда Кажински[12]. Копы заявят, что в его квартире обнаружено микробиологическое оборудование, предназначенное для работ в области генной инженерии, что он создавал смертоносные вирусы чумы, сибирской язвы и прочих страшных болезней, что
— Отпустите меня, — сказал он, заставив себя успокоиться. — Я сам пойду.
— Хорошо, сэр, — вежливо ответил один из полицейских. Они позволили ему встать на ноги и идти.
Зангер двинулся вперед со всем достоинством, на какое был способен, гордо встряхнув волосами и распрямив плечи. Его вели к машине. Разумеется, она была без опознавательных знаков. Он должен был сразу догадаться. Никакие это не полицейские, а ЦРУ, или ФБР, или еще какая-нибудь долбаная спецслужба! Секретная правительственная организация, тайная власть, черные вертолеты. Никому не подотчетные, скрытые нацисты, живущие среди нас.
Кипя от злости, он оказался совершенно не готов к встрече с миссис Малуф, чернокожей дамой, которая жила на втором этаже его дома. Она и двое ее детей стояли на улице. Когда Зангер проходил мимо них, она шагнула вперед и принялась кричать на него:
— Ты, ублюдок! Ты поставил под угрозу мою семью, жизнь моих детей! Ты — Франкенштейн! Франкенштейн!
Зангер понимал, как невыгодно для него будет выглядеть эта сцена в вечернем выпуске новостей. Чернокожая женщина кричит на него, называет его Франкенштейном, а рядом плачут от страха маленькие дети, напуганные происходящим.
Затем, нагнув его голову рукой в резиновой перчатке, один из копов затолкал его на заднее сиденье машины без опознавательных знаков. Как только дверь захлопнулась, Зангер подумал: «Меня поимели!»
* * *
Сидя в камере предварительного заключения, Зангер смотрел стоявший в коридоре телевизор и напрягал слух, пытаясь расслышать комментарии журналистов. Это было непросто, поскольку его сокамерники неумолчно галдели и громко ссорились. Он старался не обращать внимания на стоявший здесь запах блевотины. С каждой секундой в его душе нарастало чувство отчаяния и безысходности.
Сначала показали его самого: с длинными патлами, одетого, как бомж, бредущего между двумя фантастическими существами в костюмах химзащиты. Дикторша тем временем рассказывала зрителям, что представляет собой задержанный Зангер. Безработный, необразованный человек без цели в жизни и определенных занятий, одиночка, в грязной и тесной квартире которого обнаружены материалы и оборудование для проведения генетических экспериментов, опасный фанатик, идеально подходящий под определение биотеррориста.
Затем показали бородатого адвоката из Сан-Франциско, активиста какой-то экологической группы, который призвал покарать Зангера по всей строгости закона. Зангер, дескать, нанес непоправимый ущерб исчезающим видам животных, поставил под угрозу само их существование посредством своих безответственных, хищнических действий.
Зангер нахмурился. Что за бред он несет? Бородача на экране телевизора сменило изображение кожистой черепахи и карта Коста-Рики. Оказывается, деятельность Зангера насторожила власти в связи с тем, что он, как выяснилось, ранее посещал национальный парк Тортугеро, и его действия, видите ли, представляли серьезную опасность для экологии «в лице кожистых черепах».