Нейроклеть
Шрифт:
Больно не было. На самом деле, Олежа боялся даже не боли – уж её-то можно было вытерпеть – а щекотки, потому что из-за резкого движения чип мог упасть и повредиться. Но ощущений не было никаких. Совсем. Либо на точке внедрения, которую отыскал чип, не было нервных окончаний, либо подействовал анестетик. Олежа взял телефон, чтобы закончить установку, но тут ручка двери дёрнулась – сначала разово, потом, после паузы, продолжительной серией, и с той стороны забухал кулак.
– Ты охренел? – крикнула Оля. – Девять ноль четыре!
– Сейчас, – откликнулся Олежа, судорожно собирая на крышку ноутбука всё, что
– Так ты там на горшок уселся ещё к тому же? – начала часто и сильно долбить в дверь Оля. – Теперь не проветришь после тебя! Вытяжку когда сделаешь? Программист хренов.
– Я сейчас, – сказал Олежа. – Выхожу. Минуту.
– Хренуту! – ответила Оля, и удары прекратились.
Олежа добрался до балкона и уже там, в относительной безопасности, запустил окончание инсталляции. Всё прошло на удивление гладко. Экран показывал пиктограмму в виде цепочки: значит, связь есть; в многочисленных вкладках отобразились температура, пульс, давление, доля жировой массы, результаты и референсные значения по крови, биологический возраст, индекс стресса и ещё под сотню разнообразных показателей. Но всё это было неважно.
Самое главное начиналось только сейчас.
Олежа залогинился в слак оверфлоу под логином «человек_джипитимка», казавшимся раньше ему смешным и ироничным, а сейчас – до мурашек пророческим, привычно перешёл в раздел по ChatGPT, и прямо оттуда запустил серверную часть. Отладка не потребовалась.
На его памяти ещё не было такого, чтобы всё схватилось сразу, без багов, и это даже как-то настораживало, но факт оставался фактом: в эту секунду Олежа Хренов, фриланс-программист с Новых Черёмушек, первым в обитаемой Вселенной смог напрямую соединить свой – неординарный, это нужно признать! – интеллект, и интеллект искусственный, натасканный на триллионах единиц контента: текстового, графического, аудиального.
В телефоне теперь висела кнопка во весь экран «Начать чат». Олежа непослушным пальцем тыкнул в неё, ожидая чего угодно: взрыва мозга, разрушения ткани пространственно-временного континуума, телепортации сюда, на балкон, директрисы из его школы, облачённой в пеньюар, но экран просто мигнул, преобразовался в классический чат с полем для сообщений, и в него кто-то стал печатать: «Привет. Я GPT. Хочешь перейти в режим коммуникации через nomadic cerebral chip? Y/N».
Олежа выбрал Y.
***
За окном, в монохромном фильтре раннего весеннего утра, уже скрежетал мусоровоз, пробираясь по колдобинам между плотно стоящих машин, у подъезда соседнего дома неубедительно стучал в бугристую наледь смуглый человек в синей куртке с надписью «Жилищник», декорированной серыми полосами, и меж стылых ещё веток метались заполошно и шумно вороны. Шесть сорок семь. Двадцать четвёртое марта. Пятница.
Олежа рассеянно глядел во двор их дома, приуготовляемого к скорой уже реновации, и одну за другой впускал в себя поджидающие где-то там, в виртуальной приёмной, мысли. Мысли эти, да и не мысли даже, а целостные, холистические образы, вплетались друг в друга, создавая предощущение чего-то колоссального, эпичного, величественного, как белоснежная колонна с флагами на летающем острове-диске в Атомик Харт. Некормленый кот, дезориентированный тем, что Олежа так формально и не встал с кровати, расположился рядом, на подоконнике.
Оля поднимется через полчаса-час, в зависимости от того, какому из будильников на айфоне удастся сделать решающий звонок; значит, уже нужно начинать мыть вчерашнюю посуду и сооружать что-нибудь на завтрак. Олежа, отчётливо всё это понимая, тем не менее, не шевелился. Ему мнилось, что он врос в кресло, пустил в него корни, заземлился, как медитирующий Капила, один из сыновей Брахмы.
Всё это, весь этот вещный и смешной мир, не стоил никакого усилия. Даже шевеления мизинца.
Кот зевнул, потянулся, а потом вместо того, чтобы добропорядочно закрыть рот, больно цапнул Олежу за мякоть рядом с локтем. Олежа встал и направился на кухню.
За ночь он более-менее разобрался, как взаимодействовать и сосуществовать с Джипити.
Запросы можно было формировать в уме, а для различения их с мыслями, фантазиями и вообще любого рода рефлексией следовало маркировать их тэгом. Тэг, как выяснилось, мог быть любым.
Олежа сразу же подумал про значок собачки, используемый в адресах электронной почты. Назывался он «коммерческое эт», или, как сократил его Олежа, «комэт». Он покрутил имя на языке, и решил думать дальше. Слишком уж много в нём было от бытовой химии.
Олежа перебрал несколько вариантов: октоторп (ужас), апостоф (ужас), амперсанд (ужас), слэш (ужас), звёздочка (не ужас, хотя нет, тоже ужас), и уже хотел придумать просто какое-то относительно благозвучное имя, как понял, что собственно Джипити и может быть таким вполне себе приемлемым тэгом. Его же не обязательно нужно было писать. Не обязательно этому тэгу быть коротким. Главное – как он звучит.
Да. Но вот только «Джипити» звучало не очень. Джипити это скакало на лошади в джинсах и широкополой шляпе, палило по окнам салунов и падало потом там же фейсом об тейбл.
А вот в «Гипити» слышалось ему что-то индийское, гибкое, упругое. Податливое. Такое, каким и должен бы быть дружественный человеку искусственный интеллект. Безопасный, подстраивающийся, помогающий.
Решено. Гипити.
Он согласовал это имя с нейросетью и стал подбивать промежуточные итоги дальше.
Ответ на запрос приходил туда же, в то пока не идентифицируемое Олежей пространство, которое он для простоты называл мозгом. Форма ответов могла разниться. Чаще всего это была последовательность мыслей, которые можно было трансформировать в текст и далее просто считывать, как с телесуфлёра. Иногда ответом был образ, чаще с движением, нечто вроде коротких роликов, но случалось, что перед внутренним взором оказывалась статичная картинка. Несколько раз Олежа вполне отчётливо улавливал лёгкое дрожание, которое можно было спутать со звуком, и догадывался, что это и является обратной связью.
До начала опыта у него не было никаких ожиданий относительно результатов, поэтому он не догадался подготовить какие-нибудь тесты, чтобы отслеживать прогресс, ну или вообще изменения, в какую бы сторону они не произошли. Откровенно говоря, Олежа ожидал единственный результат: отсутствие результатов. Вся его мелкотравчатая возня в коде выглядела ни к чему не обязывающим увлечением. Одним из десятков. Как, например, крипта, NFT, фондовый рынок, несколько способных изменить мир стартапов, застрявших на этапе анализа рынка.