Нейрокошмар
Шрифт:
– Это и еще кое-что.
Копия Пресли присел на корточки рядом с ним.
– Кое-что?
Странник помотал головой.
– У меня плохое предчувствие. Двойник Пресли снял очки и внимательно посмотрел на Странника.
– Какое предчувствие?
Странник бросил на него холодный взгляд.
– Действительно хочешь знать? Двойник Пресли выгнул брови.
– Конечно.
Странник устремил взгляд в сторону и, наконец, сказал:
– Смотри.
Двойник Пресли обернулся. Внизу, на равнине, стены зиккурата обваливались вниз.
– Я думаю, что теперь для таких, как мы, все кончено.
33
Ударные волны прошлись по всему разрушенному миру, создавая еще большие разрушения. Городки и города-генераторы сметались один за другим.
В некоторых, вроде Уютной Щели, генераторы взорвались от перенапряжения. Другие исчезли менее зрелищным образом.
Раскаленная докрасна долина около Псодуха взорвалась ядерным сиянием, которое превратило город в серый пепел. Землетрясения и шторма сотрясали окрестности Кон-Лека и Уэйн-скота. В Кон-Леке обрушилась главная башня, и без управляющего оборудования остатки города погрузились в небытие.
Когда толчки сотрясли Уэйнскот, Он наконец пробудился и пробрался в рушащиеся коридоры, в последнем приступе бешенства проваливаясь в ночной кошмар.
В Шаде кошмар начался еще до того, как ударные волны достигли города. Горожане погрязли в церемонии Дикой Охоты, в оргии истязаний и массовых убийств, которые они называли ритуальным очищением города от мутантов и больных. Рушащиеся здания и полыхающий огонь стали живописным фоном для финальных сцен омерзительного празднования боли.
Небольшая рабочая община Бет-Гилеад успела увидеть волны, катящиеся по пустыне к поселению. Огромные валы, поднимающие столбы пыли. Когда пыль заслонила свет, поселяне решили, что пришел день гнева их сурового божества.
Постигнув свою природную греховность, поселяне в молчании опустились на колени, вознесли молитвы, а потом просто вырубили генераторы и исчезли.
Братство также приняло свой конец очень спокойно. Последние часы жизни они провели в расчетах, надеясь найти ошибку, которая не позволила им предсказать разрушения в таком вселенском масштабе.
Единственными, кто приветствовал конец, были рулевые. Когда ударная волна докатилась до дороги на Кладбище, место парковки заполонила гигантская кавалькада блестящих грузовиков. Дав полный газ и подначивая друг друга, они погнали навстречу катящейся волне. По крайней мере, рулевые встретили катастрофу достойно.
34
Билли и Менестрель выпали из ничто. Они приземлились на жесткую поверхность ската песчаного холма. Падение сбило дыхание Билли, и несколько минут он приходил в себя. Наконец он поднялся. Менестрель, казалось, совсем не замерз.
Их окружал пустынный пейзаж. Насколько хватало глаз, везде – холмики песка посреди ничто. Здесь не было ни воды, ни растительности. Ни единого признака
Неожиданно Билли понял, что его это не тревожит. Его наполнило благостное ощущение спокойствия. Как будто окаменение. Он вытянулся и тронул приятеля за плечо. А потом потряс.
– Эй, проснись. Мы куда-то пришли.
– Что?
– Мы куда-то пришли.
Малыш Менестрель поднял голову.
– Ага, вижу.
Билли вытянулся на песке и глубоко вздохнул.
– Мне здесь начинает нравиться. Ты знаешь, где мы?
Малыш Менестрель закрыл глаза и сосредоточился. Билли немного удивило то, что он не стал сопротивляться. Через минуту Менестрель открыл глаза и тряхнул головой.
– Странно.
– Что «странно»?
– Оно ушло.
– Хочешь сказать, что твой дар ушел?
– Не дар.
– А что тогда?
Менестрель нахмурился. А потом криво усмехнулся.
– Мне кажется, что я потерял остальной мир.
– Что?
– Он ушел. Его больше нет. Насколько я могу судить, это все, что осталось.
– Ты шутишь?
– Нисколько.
– Это все, что осталось? – Билли принялся глупо хихикать. – Это нелепица.
Малыш Менестрель встал на ноги.
– А может, и нет.
Он принялся взбираться по склону на вершину насыпи. Взобравшись на вершину, он посмотрел вниз. А потом на Билли.
– Тебе лучше подняться сюда.
Билли попытался подняться на ноги.
– Что там?
– Поднимайся и посмотри сам.
Билли дошел до вершины. На верхушке насыпи вниз уходила неглубокая впадина. Малыш Менестрель указал на нее.
– Смотри.
На дне впадины – кладка из больших золотых яиц. Всего девять. Каждое в половину человеческого роста. Билли посмотрел на Менестреля.
– Что это такое?
Малыш Менестрель пожал плечами.
– Я не совсем уверен…
– Звучит так, словно у тебя есть мысли на этот счет.
Малыш Менестрель засмеялся.
– Да, у меня есть теория, и она скорее сладкая, чем горькая. Я думаю, что мы смотрим сейчас на тех, кто превосходит нас. В конце концов, нас, людей, задавят. Как раз подходящее время, чтобы то, что вылезет из этих яиц, взяло верх. Прежде чем Билли успел ответить, из одного яйца послышался громкий стук. В воздухе повисло тяжелое безмолвие, какое бывает перед грозой. Билли в ужасе посмотрел на Менестреля.
– Что происходит?
– Думаю, они собираются вылупиться. Менестрель схватил Билли под руку.
– Пойдем отсюда. Не думаю, чтобы мне хотелось видеть, как они вылезут из своих скорлупок.
Они подбежали почти к самому краю ничто. Воздух пронзил высокий звук, различаемый на границе человеческого слуха. Билли бросил взгляд на Малыша Менестреля.
– Как ты думаешь, они причинят нам вред?
– Вряд ли.
Ничто начало убывать. Ничто отступало, оставляя выжженную гладкую землю. Вскоре до самого горизонта протянулась твердая почва. Малыш Менестрель с трепетом наблюдал за этим.