Нейромант
Шрифт:
– Да, – кивнул Кейс, – слышал, и по самым разным поводам. Ты всегда устраиваешь такой спектакль?
Ривьера снял с руки стягивавший ее жгут.
– Да. Так смешнее. – Он улыбнулся, глаза его почти не замечали окружающего, на щеках вспыхнул румянец. – У меня над веной мембрана, чтобы не нужно было беспокоиться о состоянии иглы.
– И не больно?
– Конечно больно, – блеснул глазами Ривьера. – Необходимый элемент.
– Я бы пользовался дермами, – сказал Кейс.
– Дилетант! – засмеялся Ривьера, надевая белую рубашку с короткими рукавами.
– Приятно, наверное, – заметил Кейс
– А сам-то ты как? Куришь, ширяешься?
– Пришлось, к сожалению, бросить.
– Фрисайд. – Армитидж тронул пульт маленького проектора «Браун»; почти трехметровая голограмма вздрогнула и приобрела резкие очертания. – Здесь находятся казино. – Он ткнул пальцем прямо в какую-то точку объемного изображения. – Здесь расположены отели, здесь – частные владения, а вот здесь – магазины. – Рука двигалась все дальше. – Голубым отмечены озера. – Армитидж подошел к одному из концов модели. – Сигара большая, сужается к концам.
– Это мы и сами видим, – заметила Молли.
– Сужение создает горный эффект – земля уходит вверх, все круче и круче, но подниматься там легко. Чем выше поднимаешься, тем ниже тяготение. Здесь проводят спортивные соревнования. А вон там – велодром. – Он указал точку на модели.
– Что? – поразился Кейс.
– Они гоняют на велосипедах, – ответила Молли. – Низкая гравитация и шины с высоким сцеплением – скорость получается за сто километров в час.
– Этот конец нас не касается, – со своей обычной серьезностью заметил Армитидж.
– Блин, – возмутилась Молли, – а я обожаю велики.
Ривьера хихикнул.
Армитидж перешел к противоположному краю проекции:
– Нас интересует другой конец.
Эта часть веретена казалась совершенно пустой, подробности внутреннего устройства отсутствовали.
– Это и есть вилла «Блуждающий огонек». Крутой подъем, все подходы перекрыты. Единственный вход здесь, точно в центре. Полная невесомость.
– А что внутри, босс? – Ривьера подался вперед и вытянул шею.
Возле пальца Армитиджа замерцали четыре крошечные фигурки. Армитидж отмахнулся от них, как от комаров.
– Питер, – объявил он, – тебе предстоит узнать это первому. Организуй себе приглашение. А когда будешь на вилле – обеспечь проникновение Молли.
Кейс смотрел на ничем не заполненные контуры «Блуждающего огонька» и вспоминал историю, рассказанную Финном: Смит, Джимми, говорящая голова, ниндзя.
– Нельзя ли узнать подробности? – спросил Ривьера. – Видите ли, мне нужно знать, как одеться.
– Запоминайте улицы. – Армитидж вернулся к середине схемы. – Здесь – Дезидерата-стрит. А вот – рю Жюль Верн.
Ривьера закатил глаза.
Армитидж перечислял названия улиц Фрисайда, и вдруг у него на носу, щеках и подбородке вскочила россыпь ярких прыщей. Даже Молли не выдержала и засмеялась.
Армитидж остановился и окинул слушателей холодным бесстрастным взглядом.
– Извините, – пробормотал Ривьера, прыщи мигнули и пропали.
Глубокой ночью Кейс проснулся и обнаружил, что Молли не лежит, а стоит рядом с ним, низко, словно перед прыжком, пригнувшись. Дальше – больше. Молли резко взметнулась и буквально пролетела сквозь стену; Кейс не сразу сообразил, что она попросту
– Ни с места, приятель.
Кейс перевернулся на живот и просунул голову в прореху:
– Какого…
– Заткнись.
– Ты и есть та самая, – послышался голос, явно принадлежавший кому-то из сионитов. – Тебя зовут Кошачий Глаз или еще Танцующая Бритва. Меня зовут Мэлком, сестренка. Братья хотят побеседовать с тобой и ковбоем.
– Какие еще братья?
– Основатели, сестра. Сионские мудрецы…
– Если открыть люк, свет разбудит босса, – прошептал Кейс.
– Я там все потушил, – настаивал гость. – Давайте. Мы пойдем к Основателям.
– Ты знаешь, приятель, как быстро я могу тебя порезать?
– Сестра, не надо стоять и разговаривать. Пошли.
Из пяти Основателей Сиона в живых оставались только двое, оба – глубокие старики, особенно дряхлые из-за ускоренного старения, неизбежного для тех, кто слишком уж долго прожил вне объятий гравитации. В резком свете отраженного солнца их коричневые ноги с явными признаками кальциевой недостаточности выглядели хрупкими щепочками. Основатели парили внутри сферической камеры, стенки которой были расписаны яркой буйной листвой. В воздухе висел густой смолистый запах.
– А, Танцующая Бритва, – сказал один из старцев, когда Молли вплыла в камеру. – Ты подобна рукоятке хлыста.
– Это у нас такое предание, сестра, – пояснил другой, – религиозное предание. [13] Мы рады, что ты последовала за Мэлкомом.
– Почему вы не говорите на здешнем жаргоне? – спросила Молли.
– Я приехал из Лос-Анджелеса, – ответил старик. Его тускло-седые косички казались перепутанными ветками какого-то странного дерева. – Много лет тому назад я покинул Вавилон и поднялся сюда по гравитационному колодцу. Чтобы показать Народу путь к дому. А теперь мой брат считает, что ты и есть Танцующая Бритва.
13
Танцующая Бритва (Steppin’ Razor) – аллюзия на песню «Steppin’ Razor», написанную «отцом регги» Джо Хиггсом в 1967 г. и через десять лет перепетую другим ямайским музыкантом, Питером Тошем (альбом «Equal Rights», 1977).
Молли вытянула правую руку, и в дымном воздухе блеснули лезвия.
Второй Основатель откинул назад голову и засмеялся:
– Скоро грядут Дни Последние. Голоса. Голоса, вопиющие в пустыне, предрекающие падение Вавилона…
– Голоса. – Основатель из Лос-Анджелеса посмотрел на Кейса. – Мы сканируем множество частот. Мы все время слушаем. И вот из вавилонского этого столпотворения доносится голос, который обращается к ним. Он сыграл нам потрясный даб.
– Называется Уинтер Мьют, – подсказал второй старик, разделив одно имя на два. [14]
14
Winter (англ.) – зима. Mute (англ.) – немой.