Нейромантик
Шрифт:
На прошлой неделе он на несколько дней задержал передачу синтетического экстракта человеческих желез, распродавая товар в розницу, чтобы побольше наварить, хотя точно знал, что Вейджу это не понравится. Вейдж был одним из основных поставщиков подобного товара; он провел в Тибе уже девять лет и входил в число тех немногих дилеров, которым удалось наладить связи с высшими сферами криминальных структур за пределами Тиба-сити. Генетический материал и гормоны спускались в Нинсей по невероятно сложной лестнице, состоящей из множества явных и скрытых ступеней.
Несколько лет назад Вейдж исхитрился проследить путь одной из партий товара и теперь вовсю пользовался стабильными связями с дюжиной городов.
Кейс поймал себя на том, что стоит перед витриной и тупо смотрит в стекло. В
– Жюль, – сказал он звездочкам. – Надо бы навестить старину Жюля. Он знает, что делать.
Жюлиусу Диану было сто тридцать пять лет, и метаболизм его тела прилежно корректировали еженедельные сеансы гормональной и радиотерапии. Но основой его борьбы с неизбежным старением служило ежегодное паломничество в Токио, где генная хирургия подправляла его ДНК – процедура, невозможная в Тибе. После этого Жюль Диан обычно отправлялся в Гонконг, где заказывал годовой запас рубашек и костюмов. Бесполый, нечеловечески терпеливый и спокойный, как казалось, Жюль не мог принадлежать к миру его официального бизнеса, в особенности при его посвященности в таинства портновского искусства. Кейс ни разу не видел Жюля в одном и том же костюме дважды, при том, что гардероб мосье Диана представлял собой тщательное воспроизведение стилей платья минувшего века. Еще Диан увлекался пенсне в викторианском духе, вполне возможно, действительно необходимыми ему, с линзами, выточенными из тонких пластин искусственного розового кварца и обрамленными паутинкой золотой оправы.
Офис Диана располагался на окраине Нинсея, в одном из просторных складов. Часть помещений год назад довольно бессистемно обставили редкой коллекционной европейской мебелью, и Диан планировал в будущем использовать это местечко в качестве личной резиденции. Одну из стен комнаты, где ожидал приема Кейс, почти полностью закрывали книжные шкафы стиля неоацтек, заодно замечательно выполняющие роль пылесборников. Две грушевидные настольные лампы в диснеевском духе неуклюже громоздились на стальном кофейном столике с алой лакировкой а-ля Кандинский. Между книжными шкафами висели причудливые часы в стиле Дали, их искаженные циферблаты словно стекали к бетонному полу. Стрелки часов, в действительности голографические проекции, по мысли создателя должны были демонстрировать при вращении различные гримасы, но при этом никогда не показывали правильное время. По углам валялись фибергласовые упаковочные коробки, от которых исходил мощный аромат консервированного имбиря.
– Сынок, ты чист, – произнес бестелесный голос Диана. – Можешь войти.
Слева от книжных шкафов глухо щелкнули магнитные задвижки, отпирая массивную дверь из поддельного палисандра. Надпись над дверью, выполненная из самоклеящихся заглавных букв с завитушками, гласила: «ЖЮЛИУС ДИАН. ИМПОРТ-ЭКСПОРТ».
Если мебель в импровизированном вестибюле соответствовала концу прошлого столетия, то обстановка офиса, по всей видимости, относилась к его началу. Из пространства у дальней стены, залитого светом старинной медной лампы с абажуром из треугольных кусков зеленого стекла, Кейсу приветливо улыбнулось гладкое, розовое, без малейшего намека на морщины лицо Диана. Специалиста по импорту-экспорту надежно ограждал от посетителей просторный письменный столом из хромированной окрашенной стали, крышку которого
– Что привело тебя в наши края, парень? – спросил Диан, протягивая Кейсу длинную узкую конфету в бело-голубой клетчатой обертке. – Вот, попробуй бонбон. «Тинь-тинь-джа», высший сорт.
Кейс жестом отверг угощение, пахнущее имбирем, уселся в креслице с изогнутыми ножками и фигурной спинкой, закинул ногу на ногу и провел пальцем по обтрепанному краю своих черных джинсов.
– Жюль, дошел до меня слух, что Вейдж хочет меня убить.
– Ага. Ну что ж. И от кого ты это услышал, позволь спросить?
– Люди говорят.
– Люди, – повторил Диан, посасывая имбирный бонбон. – А что за люди? Друзья?
Кейс кивнул.
– Порой нелегко бывает отличить друзей от врагов, знаешь ли.
– Я чуток задолжал ему, Диан. Он тебе об этом ничего не говорил?
– Давно с ним не виделся. – Диан печально вздохнул. – Я, конечно, знаю кое-что о намерениях Вейджа, но при данном положении вещей не могу обсуждать их с тобой. Все ведь должно идти своим чередом, понимаешь?
– Должно идти что?
– У Вейджа хорошие связи, он важен для меня, Кейс.
– Понятно. Так он хочет убить меня или нет, а, Жюль?
– Нет, насколько мне известно.
Диан пожал плечами. Со стороны могло создаться полное впечатление, что они обсуждают цены на имбирь.
– Если эти слухи окажутся достоверными, сынок, загляни ко мне этак через неделю, и я постараюсь найти для тебя какую-нибудь работенку в Сингапуре.
– В отеле «Нан Хай» на Бенсулен-стрит?
– Следи за тем, что говоришь, сынок! – Диан нахмурился. На поверхности стола, кроме всего прочего, стояла уйма всякой аппаратуры против подслушивания.
– Еще увидимся, Жюль. Я передам Вейджу от тебя привет.
Холеные пальцы Диана легонько коснулись превосходно вывязанного узла кремового шелкового галстука.
Кейс не успел удалиться от офиса Диана и на половину квартала, когда его пронзила внезапная подсознательная уверенность, что кто-то сидит у него на хвосте.
Он издавна культивировал в себе особый сорт ручной паранойи. Фокус был в том, чтобы не дать легкому безумию выйти из-под контроля. Но в то же время подобное ощущение запросто могло оказаться одним из фокусов принятого недавно октагона, следствием воздействия наркотика. Кейс пересилил адреналиновую волну и прикинулся скучающим досужим зевакой, позволив толпе нести себя по улице. Заметив впереди темную витрину, он притормозил. Витрина принадлежала хирургическому бутику, закрытому на переоборудование. Сунув руки в карманы, Кейс принялся прилежно рассматривать сквозь стекло квадратные образцы искусственно выращенной плоти, разложенные на фигурно выгнутом пьедестале из поддельного нефрита. Цвет кожи напомнил ему шлюх Зона; в один из образцов был вживлен цветной жидкокристаллический дисплей, соединенный с подкожным чипом-микропроцессором. Чувствуя, как по спине стекают ручейки пота, он поймал себя на мысли о том, что не понимает, зачем обращаться к хирургам-трансплантологам, если такие штучки можно просто носить в кармане.
Не отворачивая головы от витрины, Кейс поднял глаза и стал изучать в стекле отражение текущей мимо него толпы.
Вот он.
За моряком в рубашке-хаки с короткими рукавами. Темные волосы, зеркальные очки, черная одежда, стройный…
Человек исчез.
Кейс уже бежал, пригнувшись, лавируя между прохожими.
– Одолжишь мне пистолет, Шин?
Мальчишка улыбнулся.
– Два часа. – Они стояли в задней комнате одной из закусочных на Шига, где подавали суси. В воздухе остро пахло свежими дарами моря. – Вы возвращаться назад. Два часа.