’НЕЙРОС’. Часть третья ’Черные слезы’
Шрифт:
— И что вы за них просите?
— Это будет, разумеется, абсолютно гуманитарная миссия.
— То есть вы хотите всё.
— Думаю, некоторый умеренный внешний контроль пойдёт этому миру только на пользу. Боюсь, в текущей конфигурации его сложно назвать «успешно управляемым». Со своей стороны могу заверить, что мы никоим образом не претендуем на властные полномочия уважаемой Верховной, — он слегка поклонился в сторону Шони, отчего лицо её сделалось ошарашенным. — Наоборот, готовы всячески поддержать законную власть.
— И зачем вам эти расходы? В Конторе есть бюджет
— Ваш советник поразительно компетентен, Верховная, — Анатолий Евгеньевич улыбнулся доброй улыбкой амазонского аллигатора, — вам очень повезло с ним. Не подскажете, где таких берут? Мне бы пригодился.
— Где берут, там больше нету! — торопливо ухватила меня за локоть Шоня. — Мне он и самой нужен. А с чего это вы такие добренькие, странные люди?
— Извините, я забыл представиться. Анатолий Евгеньевич Резкий, заместитель Куратора по направлению смежных территорий. Мы исключительно научная организация, занимающаяся практическим исследованием космологических феноменов Мультиверсума. Однако ваш советник не вполне прав насчёт бюджетов, наше ведомство имеет широкие возможности неформального самобюджетирования, в том числе и благодаря гуманитарным инвестициям в развивающиеся миры.
— Э… Прем? — пихнула меня в бок Шоня.
— Он говорит, что они загребают под себя всё, что плохо лежит, а в процессе изучают Мультиверсум, в поисках чего бы ещё захапать. И что занятие это чертовски выгодное.
— Мы отойдём на минутку, — говорит Шоня и тащит меня за локоть в сторону.
— Ты что, и с ним знаком, прем?
— Какой я тебе прем, Шоня! — фыркаю я. — Ты же Верховная!
— А, чёрт, ну да, — доходит до неё. — Смешно. Я теперь сама суперпрем.
— Мы с этим деятелем пару раз встречались, но он меня не узнал, и не надо.
— Так что, мне соглашаться или пристрелить его, пока он один?
— Если бы его можно было вот так запросто пристрелить, вряд ли бы он таскался в одиночку. Думаю, имея доступ к артефактам всего Мультиверсума, он полон сюрпризов.
— Тогда соглашаться?
— Шоня, быть Верховной — это значит, в том числе и принимать такие решения. И нести за них ответственность.
— Ссыкотно как-то. Я уже жалею, что согласилась. Скажи мне что делать, а?
— Шоня, это твой мир, а не мой, так что решать тебе. Я лишь могу сказать, что будет.
— Так говори уже! — она косится на «замкуратора», но тот принял позу безграничного терпения, подчёркнуто не глядя в нашу сторону, а созерцая пустоши, в которых ровно ничего интересного.
— Если ты примешь его помощь, то превратишься в номинального правителя.
— В чего превращусь? Эй, я девчонка с низов, не забыл?
— То есть ты будешь править и даже что-то решать, но твоё слово всегда будет весить меньше, чем его. И что бы он от тебя ни потребовал, ты ему дашь. Потому что выбора у тебя не будет.
— Да что с нас взять-то?
— Если он сюда примчался, как только стало возможным, то он знает, что. И возьмёт. Одна только технология имплантации окупит любые вложения.
— Кроме того… Ничего что я влезаю? — спросил Дмитрий и, не получив возражений, продолжил. — Контору очень сильно интересуют Ушедшие. И я даже не знаю, кто из них хуже.
— Так что, послать его? — окончательно растерялась Шоня.
— В этом случае он уйдёт. Но недалеко и ненадолго. Ты останешься без помощи, город по большей части вымрет, и он вернётся обратно с планом «Б», который у него точно есть. Только ты ему будешь уже не нужна. Часть технологий и ресурсов будут утрачены, но и оставшегося хватит, чтобы окупить мероприятие, ведь инвестиции в инфраструктуру уже не понадобятся.
— То есть, — уточнила Шоня, — они выигрывают при любом раскладе?
— С тем набором карт, что тебе достался, да.
— Тогда я соглашусь. Хотя бы люди не сдохнут. А там поглядим. Если придётся давать, отращу в манде зубы. Однажды будет сюрприз.
— Умница, Шоня, так и надо. Слова настоящей Верховной!
— Эй, как там тебя… Заместитель по территориям! — возвращается она к Анатолию Евгеньевичу. — Гони сюда свои генераторы. Остальное потом обсудим.
— У вас отличные советники, Верховная, — он одобрительно кивает нам и достаёт из внутреннего кармана пиджака незнакомое коммуникационное устройство. Не удивлюсь, если оно может позвонить на Родину прямо отсюда.
* * *
До города не дотянули довольно прилично. Удивляться не приходится — подзарядиться у Костлявой мы в суете не успели, а где теперь та Костлявая? Дорога получила в их лице ещё один странный караван, но Дороге не привыкать, а нам, похоже, придётся топать пешком. Умотавший на своём «очень экономичном» вертолёте конторский вряд ли скоро про нас вспомнит, а запас еды и воды в коптере совсем небольшой.
— Те, кто в сервоброне, тащат вещи, оружие и детей, — командую я. — Остальные идут налегке.
— Алё, это я теперь главная, забыл? — смеётся Шоня.
Я смотрю на её весёлое симпатичное лицо и понимаю, что если город её не примет как правительницу, то многое потеряет. Хотя бы в эстетическом плане. А ещё — что у неё больше не текут слезы. У неё и у остальных. Физиономии моей бывшей корпы чертовски чумазые. Но экссудат подсох и отшелушивается со щёк, а новый не выделяется. Если верить жуткой бабе из Цитадели, это означает, что их личное время принадлежит только им. Как и заведено в созданном Основателями Мультиверсуме, куда вернулся этот мир.
— Будешь главная, когда доберёмся, — отвечаю я Шоне. — Потому что я тут единственный, у кого есть опыт пустынных маршей.
— Блин, прем, а какого опыта у тебя нет? — спрашивает Дженадин.
— Я никогда не вышивал крестиком.
— Не знаю, что это такое. Но если этого даже ты не умеешь…
— Это великое и почти утраченное искусство превращения ткани и ниток в предмет, который стоит меньше, чем ткань и нитки по отдельности, — сообщает с серьёзным видом Дмитрий.
— Э… Круто. А зачем?