"НЕЙРОС". Часть вторая "Крайм"
Шрифт:
***
— Они не дерутся. Вообще, — говорит Лирания.
— Ты серьёзно, Лирка? — даже Кери проняло.
Уже ночь, но мы все ещё сидим в холле нашего этажа и не расходимся. Слишком много впечатлений. Нагма с Онькой тоже тут, но они уже задремали, положив мне головы на колени. Нагма — на левое, Онька — на правое. Так и спят симметрично, уперевшись друг в друга макушками и вытянувшись ногами в разные концы дивана.
—
— Физическое насилие максимально маргинализировано, — подтверждаю я. — Считается, что это монополия аристократии вверху и удел быдла внизу. Выяснять отношения силой так же бессмысленно, как бегать наперегонки с мотоциклом. Киберы намного сильнее людей, бойцы в оболочках сильнее людей, поэтому физическая сила не значит ничего. Мне Дмитрий, мой брат, рассказывал, но я не очень внимательно его слушал, к сожалению. Забыл.
— Нижним выдают дышку, она подавляет агрессию, — добавила Лирания. — А верхним с детства внушают, что выяснять, кто сильнее физически, очень глупо. Никто же не выбирает лидера по тому, какой вес он может поднять.
— А дышку им не дают, что ли? — удивилась Колбочка.
— Нет, — подтвердила Лирания. — Они её даже купить не могут, пока взрослый айди не получат. Потому что от неё тупеют.
— Брехня это всё, — мрачно огрызается Дженадин. — Я не верю.
— Им вообще всё запрещено, — продолжает Лирка, не обращая на неё внимания, — любые стимуляторы. Даже коктейль на вечеринке выпить, это уже круто и протест. Не всякий рискнёт…
— Кстати о коктейлях! — Шоня вытащила из-под ног сумку. В ней весомо звякнуло. — Когда все начали расходиться, я тут прибрала кой-чего! Кто хочет?
Никто не стал отказываться, даже я. Хотя я уже выпил сегодня столько, что и взрослого бы срубило, но совершенно трезв — альтерионский антидот ещё работает. Пил напоказ, много, крепкого, ради имиджа. Верховая молодёжь млела от моей лихости, а пара отчаянных нонконформистов, рискнувших последовать моему примеру, к концу вечера лыка не вязали. Я на их фоне выглядел как старый пират с Ямайки, попавший на детсадовский утренник. Йо-хо-хо и бутылка чего-то, слегка похожего по вкусу на ром. Хотя вообще-то алкоголь тут дрянь. Вина нет вовсе, а остальные напитки напоминают мне о тяжёлой молодости — напиток «Юпи» и спирт «Рояль» в разных разведениях. Бытовая химия, а не купаж.
Тем не менее, когда Шоня подала мне стакан (сам я встать не могу из-за спящих на мне детей), я не отказался. Когда все со стаканами, обстановка приватнее и разговор откровеннее.
— Так вот почему они так в нашего према вцепились! — сказал задумчиво Лендик. — Особенно эта… Толстая и страшная.
— Лоля её зовут, — напомнил я. — Точнее, Лолифанда. И не стоит над ней смеяться, ей просто не повезло.
— Она толстая и упоротая! — упрямится парень.
— У неё какое-то психическое заболевание, с детства. Что-то с галлюцинаторным синдромом, как я понял. Ей кажется, что мир вокруг прозрачный и не настоящий, поэтому она страшно боится провалиться в него и застрять. Приём психостимуляторов позволяет ей худо-бедно справляться с расстройством, но они наглухо раздолбали ей гормональную систему. Поэтому она толстая и странная. Болезнь — не повод для шуток, Лендик.
— Прем, а почему ты отказался? — добралась
— Не хочу становиться детским наркодилером, — отрезал я. — Плохо для кармы.
— Для чего?
— Забудь. Не нужно нам это.
Команда явно со мной не согласна, но возразить вслух никто не решается.
***
Освоившись с присутствием на тусовке настоящей крайм-корпы, повосхищавшись моей крутостью, будоражащей воображение готовностью дать в рыло и способностью пить, не пьянея, «золотая молодёжь» башни перешла к практическим аспектам.
— Вы что, и на Средке бываете? — с придыханием спросил меня Сегоний Младший.
— Разумеется, — гордо кивнул я. — Как у себя дома.
— Круто! А правда, что там можно купить что угодно?
— Если места знать.
— Но там же опасно, да?
— Мы крайм-корпа, дро!
— Ну да, блин, круто. Слушай, Док, а что, если вы будете покупать нам на Средке всякое, а мы вам платить?
— А чего сами не спуститесь? — удивился я. — Токи-то у вас есть.
— Да блин, наши айдишки там не работают! Запрещено до двадцати лет. И в автоматах тут никакого штырева. Но я могу, например, перевести токи тебе, ты покупаешь эфик, или стим, или супердышку, или…
— Заткнись, Сегоний, не могу это слышать! — стонет Лоля.
— В общем, — продолжает он, — я не знаю, почём штырево на Средке, но мы с ребятам посовещались и решили, что можем платить за дозу…
Шоня застонала не хуже Лоли, услышав цифру. Моментально спохватилась и сделала вид, что пролила на себя коктейль. Все отвлеклись на мокрую футболку на её груди, и никто не заметил азартного блеска в глазах моей корпы. Они действительно не знают, что почём на Средке и сходу предложили в десять раз больше. При этом Шоня была готова торговаться и наверняка выкрутила бы ещё, но я твердо сказал:
— Нет.
— Но почему? — расстроился Сегоний.
— Не наша специализация. Но, если хотите, могу устроить вам кое-что получше…
Глава 2. Хочешь узнать город — спроси крыс
— Тебе какая грудь больше нравится, маленькая, как у Дженадин, или большая, как у Шони? — спрашивает Нагма из ванной.
— Эй, колбаса, с чего вдруг такой интерес?
Я несколько шокирован.
— Мне кажется, у меня растёт.
Она стоит перед зеркалом без майки и внимательно себя рассматривает.
— Называется «телархе», первая стадия взросления девочек. И это ещё не грудь, а «бутон груди». Твой гипоталамус начал вырабатывать гонадотропин-рилизинг-гормон, а в крови начали циркулировать эстроген и прогестерон. До лифчиков и всего сопутствующего тебе ещё года два примерно.
— И тогда я буду взрослой?
— Взрослость — это не про лифчики, глазастик.
— И всё же, тебе какая больше нравится?
— Для выполнения основной функции, выкармливания ребёнка, размер не важен. Интенсивность лактации от него не зависит. Для вторичной — привлечения внимания мальчиков — тоже не особо. Мало кто выбирает себе девушку по размеру молочной железы. Тут главное — обаяние, а у тебя его с избытком.