Нейтрально-враждебный
Шрифт:
Гамал не рассказывал ему о потайных ходах ровно до того момента, когда Грыбан, ворвавшись в кухню, выпалил сенсационное известие. Новость произвела фурор. У Зархада тарелка с кашей выпала и лап и разбилась, ударившись об пол. Старый алхимик побледнел. Один Стасик сохранил подобающее мужчине самообладание — ни в обморок не упал, ни штаны не увлажнил.
— Они едут сюда? — закричал Гамал, выходя из секундного ступора.
— Идут! — выпалил Грыбан. — Часть осталась с лошадьми, а часть чешет сюда.
— Их много?
— Да целое войско! Клянусь желудком — среди них паладины.
Вот тут уж никакое мужество не спасло Стасика, и он поплыл, как от удара в челюсть. От падения на пол его спас Зархад, успевший подхватить полуобморочное тело и привести в чувства серией щедрых оплеух.
Гамал вскочил со стула. Глаза его бешено засверкали.
— Живо все за мной! — скомандовал он тоном, не терпящим возражений.
Они бросились за алхимиком. Стасик все еще был не комильфо, но Зархад тащил его за собой, вцепившись в забинтованное тело мертвой хваткой.
Путь их завершился вскоре, напротив глухой каменной стены. Гамал пробежался пальцами по ее поверхности, нащупал тщательно замаскированный рычаг, и утопил его внутрь. В тот же миг прямоугольный люк беззвучно отъехал в сторону, обнажив черный квадрат входа.
— Туда! — приказал Гамал. — Ну, живее!
Зархада не пришлось уговаривать, он юркнул в лаз первым. Стасик попытался заупрямиться, главным образом потому, что плохо соображал, но его силой запихнули внутрь. Следом в лаз пролез Грыбан, а последним внутрь юркнул Гамал. Послышался щелчок и люк встал на место. Все четверо оказались в кромешной тьме.
Быстро, по-деловому, Гамал объяснил, где они находятся, после чего приказал ползти вперед. Узкий тоннель вскоре привел их в небольшое помещение, низкое и тесное. Но в нем они смогли поместиться все вчетвером.
Здесь Гамал позволил себе проворчать:
— Какого демона? Нет, какого, я спрашиваю, демона они здесь забыли?
Пока алхимик недоумевал, Стасик уже отыскал ответ на прозвучавший вопрос. Воины добра и света забыли здесь его. Они пришли за головой военного преступника Свиностаса.
— Из этих тоннелей есть выход наружу? — спросил Зархад.
— Нет, — ответил Гамал. — Они все выводят внутрь крепости. Их ведь строили для шпионажа.
— А смотровые щели?
— Парочка имеется. Давайте немного подождем. Потом я сползаю и посмотрю, что происходит.
Выждали полчаса. По их истечению Гамал приказал остальным лежать тихо, а сам куда-то уполз. Отсутствовал он минут пятнадцать, а когда вернулся, принес с собой целый мешок дурных вестей.
— Герои наводнили крепость, — шепотом вещал он, а Стасик, слушая его, скулил и трясся от ужаса. — Их много. Тут и паладины, и маги. Похоже, они собираются здесь задержаться.
— Но что им тут понадобилось? — спросил Зархад.
— Сам не пойму, — признался Гамал. — Эту крепость объезжали стороной на протяжении веков.
— Уж конечно не без причины, — тут же заметил Зархад.
— Да, не без причины. Но сейчас нам следует волноваться не о ней, а о том, что мы оказались в ловушке.
— Может, это просто рейд? — предположил Грыбан.
— Нет, — возразил Гамал. — Какой там рейд? Целое войско нагрянуло.
— Что же нам делать? — спросил Зархад.
— А у нас и выбора нет, — вздохнув, признался Гамал. — Остается только ждать. Ждать и надеяться на то, что добряки не задержатся здесь надолго.
И вот они принялись ждать. Тяжким было то ожидание. Трудно было определить, лежа в темноте, на холодной каменной поверхности, много ли времени прошло с тех пор, как они добровольно замуровали себя. Стасику так и вовсе чудилось, что утекли многие часы. За это время он так накрутил себя, что был чуть живым от ужаса. Гибель представлялась ему неминуемой. Он не сомневался в том, что герои пришли по его душу, и они, вне всяких сомнений, обнаружат его — это лишь вопрос времени. Ведь с ними маги. Достаточно им пустить в ход свои чары, как затаившийся Свиностас тут же будет найден. А затем последуют пытки, истязания допросы, и всем этим кошмаром будет лихо дирижировать ненавистный Колька.
Вдруг, после довольно продолжительного молчания, которое воцарилось в каменном мешке, Гамал произнес:
— Я тут прикинул то да се, и, кажется, понял, что могло привести сюда добряков.
— И что же? — спросил Зархад.
— Единственной причиной, которая могла заставить их явиться сюда, может быть обитатель здешнего подземелья, — ответил Гамал.
Стасик вздрогнул. Он был так погружен в свои переживания, что совсем забыл о Свете.
— О чем ты говоришь? — осторожно спросил Грыбан.
— Говорю о том, что под этой крепостью есть подземелье. И в нем что-то заперто. Что-то живое.
— Я так и знал! — торжествующе произнес Зархад. — Я же говорил, что в этом месте обитает зло, — обратился он к своему соратнику. — Вечно я оказываюсь прав. Нет, не надо было идти сюда. А ты — пойдем да пойдем. Почему ты меня никогда не слушаешь?
Стасик вытер слезы и спросил у Гамала:
— Ты думаешь, они здесь из-за подземелья?
— Это единственная причина, которая пришла мне на ум, — прозвучало в ответ.
— Но что они собираются делать?
— Хотел бы я это знать. Но вот что: прежде эта крепость принадлежала добрякам. Это они заперли существо в подземелье. Они знают, что это такое. Много веков оно просидело здесь. Но о нем не забыли. И возможно, добряки наконец-то придумали, как его использовать.
— Использовать?
— Ну, или окончательно уничтожить. Не знаю, что они собираются делать с ним, но они здесь точно из-за него. Других причин нет.
Новая волна страха накрыла Стасика с головой. В этот раз он испугался не за себя, а за Свету. Неужели ей грозит гибель? И это именно теперь, когда у них завязались такие близкие, можно даже сказать романтические, отношения. Стасик вновь расплакался. В этот миг он люто ненавидел свое невезение. И почему все в его жизни вечно шло через задницу? Что ни начнется хорошего, все тут же и закончится.