Нейтрально-враждебный
Шрифт:
— Добрались, — облегченно выдохнул Гамал. — Давайте за мной. Живее.
— Может, ты дальше сам? — предложил Зархад. Ему, как и Грыбану, совершенно не хотелось спускаться вниз.
— Нет уж, гости дорогие, — злобно ухмыльнувшись, возразил алхимик. — Мы теперь заодно до самого конца, каким бы он ни оказался. Да и горшок тяжелый. У меня уже не то здоровье, чтобы тяжести таскать.
Пришлось гоблинам подчиниться, и последовать за стариком вниз по ступеням.
По мере спуска аура ужаса делалась все гуще и невыносимее. Воздух был пропитан миазмами страха.
— Черная магия! — суеверно бормотал Грыбан, глаза которого дико расширились от ужаса. — Древние чары. Повсюду тьма и погибель.
— Свояк, заткнись! Без тебя тошно! — бросил ему Зархад.
Миновав лестницу, они вошли в короткий коридор, и остановились, охваченные новой порцией ужаса. Огромная железная дверь, обычно темная и безжизненная, теперь раскалилась докрасна. От нее исходили волны жара. Магические символы на ее поверхности сверкали так, что было больно глазам.
— Пресвятая буженина! — выдохнул Грыбан. — Куда нас занесло? Это же дверь в царство ужаса и мрака. Если она распахнется, весь наш мир погибнет в жутких муках.
— Ты и так в них погибнешь, — утешил его Гамал. — Думаешь, когда тебя схватят паладины, обойдется без мук? Наивный ты.
— Давайте закончим все быстрее, — предложил Зархад, которому, как и остальным, было невыносимо находиться здесь. — Что нужно делать, старик?
— Поставьте бомбу к двери, — ответил Гамал. — Чем ближе, тем лучше.
Но сделать это оказалось непросто. Едва гоблины попытались приблизиться к металлической плите, как та обрушила на них усиленную волну жара и ужаса. Скуля и хныча, те попятились назад.
— Невозможно, — заявил Зархад. — Ближе не подойти. Взрывай ее здесь.
— И какой в этом смысл? — разозлился Гамал. — Если мы не сумеем сокрушить дверь, все окажется напрасным. Давайте, ребята. Я в вас верю.
Гоблины вновь предприняли попытку подобраться к двери. В этот раз они благополучно выдержали и опаляющий жар, и навалившийся удушливой волной страх. Но когда под каменным сводом зазвучал незнакомый женский голос, храбрость их дала трещину. Оба с визгом отбежали обратно к Гамалу.
— Кто вы? — воззвало неизвестное существо. — Зачем вы здесь? Где Стасик?
— Похоже, это та самая Света, про которую рассказывал человек Стас, — негромко заметил Зархад.
— Ответьте мне! — потребовал голос. — Что происходит? Я чувствую исходящую снаружи мощь. Но ее недостаточно. Я все еще не вижу выхода.
Гамал осторожно шагнул вперед, и сообщил:
— Мы друзья Стасика. Мы хотим освободить тебя. Обещаешь ли ты, что не тронешь нас, когда вырвешься на волю?
— Если вы друзья Стасика, то вам нечего бояться, — отозвалось существо.
— А обещаешь ли ты сокрушить врагов, что вторглись в нашу обитель? — спросил Гамал.
— Врагов? Каких врагов?
— Самых обычных — встрял в беседу Зархад. — Они нас убить хотят. Насмерть.
— И Стасика тоже, — добавил Грыбан. — Его сильнее прочих и с особой жестокостью.
— Стасика? — взревел голос с такой силой, что старый алхимик и гоблины в страхе отпрянули. — Они хотят убить моего Стасика? Скорее, освободите меня!
Гоблины вновь приблизились к двери, и, превозмогая жар, поставили бомбу так близко к ней, как только смогли. Затем Гамал вытащил из кармана своего балахона мешочек, и насыпал из него длинную дорожку серого порошка. Дорожка вела к бомбе.
— Как только подожгу, бегите отсюда со всех ног, — предупредил он гоблинов. — Не могу сказать наверняка, насколько сильным будет взрыв, но тряхнет знатно.
— Выпустите меня скорее! — гремел голос, исходящий, казалось, прямо из каменных стен. — Если со Стасиком что-то случится….
Гамал начал опускать факел, и в этот момент за его спиной резко прозвучал незнакомый голос:
— А ну всем стоять! Руки вверх!
Гамал замер, так и не донеся огонь до дорожки из горючего порошка. Гоблины медленно обернулись.
В двух шагах от них стоял незнакомый человек. В его руке был обнаженный меч. Человек этот не казался ни паладином, ни даже обычным рядовым героем, что, впрочем, ничего не значило. Выглядел он довольно крепким, и вполне мог оказаться воином, решившим зачем-то сменить доспехи на крестьянский наряд.
— Эй ты, старик, ну-ка отойди оттуда! — строго приказал Васек. — А вы, мутанты, назад! К стене!
Гоблины послушно попятились. Ребятами они были бывалыми, но все же не настолько, чтобы бросаться на меч с голыми руками. Гамал медленно отошел в сторону от просыпанной на полу дорожки из горючего порошка.
— Почему вы медлите? — прогремел голос заточенного в подземелье существа. — Мой Стасик в беде. Освободите меня скорее.
Васек вздрогнул. Он прекрасно видел, что в коротком коридоре больше никого нет. Откуда же исходит голос? Вероятно, из-за огромной железной двери, пылающей нестерпимым жаром.
Но не это заинтересовало Васька. Неведомое существо произнесло хорошо знакомое ему имя. Имя, столь нетипичное в этом мире, но столь распространенное на его, Васька, исторической родине. Стасик! О, знал он одного Стасика. Бессовестного душегуба и предателя, коварного злодея, погубившего стольких невинных людей. Васек ни на секунду не усомнился в том, что речь идет именно об этом Стасике.
— Где он? — потребовал ответа Васек. — Где Стасик? Где прячется этот жалкий трус?
— Так ты ищешь человека Стаса? — осторожно спросил Зархад. — Здесь его нет, сам видишь. Он ушел. Куда-то. Куда именно — нам не сказал.
— И чтоб ты знал, он нам совсем не друг, — добавил Грыбан.
Васек шагнул ближе к гоблинам, и направил на них острие клинка.
— Шутки решили со мною шутить? — процедил он сквозь зубы. — Не советую! Месть привела меня сюда. Гнусный Свиностас ответит за свои злодеяния. А вы, если станете укрывать его, разделите участь этого мерзавца. Живо отвечайте — где он?