Нейтралы
Шрифт:
– Школа, наконец-то школа! – улыбался, словно блаженный, Артур.
– Что, тоже замучили?
– Так ведь пятый курс! СОВ на носу, половина народа на шестой курс не пойдёт. И дома дрючат, потому что половины нужного для семейного дела в Хоге не преподают. Ну и политика влияет – сам знаешь, что в стране творится.
В ответ на сентенцию я только кивнул. Мои родичи руководствовались теми же соображениями.
– Пойдём к девушкам или здесь кого подождём?
– Куда угодно, только не к барсукам! Ты видел, сколько народа меня провожало? – он демонстративно воздел руки к небу. – Шесть человек! И каждый хотел обнять, поцеловать, дать напутствие. Нет уж, дозу дружелюбия я на сегодня получил.
– Да, чего-то многовато с тобой людей пришло. В прошлые разы были только родители.
– Это дяди, братья отца с женами, у них какие-то дела в Лондоне. Заодно решили поностальгировать и меня проводить. У нас вся семья в Хогвартсе училась, да и сейчас, сам знаешь, кое-кто учится.
На данный момент клан Шелби в школе, помимо Артура, представлен слизеринкой-семикурсницей и девчонкой из нашего Дома, перешедшей на второй курс. Весь прошлый год Артур стонал, но за ней присматривал, даже с нашими девчонками о чём-то договаривался.
Дверь в купе внезапно отворилась и в открывшемся проёме показался Фриз. Он довольно улыбался:
– Всё-таки не послышалось! А я иду и гадаю – ваши голоса, не ваши!
– Привет, - мы обменялись рукопожатиями. – Чего не со своими?
– Йола захотела поболтать с Мораг, я не решился остаться единственным мужчиной в женском обществе и пошел искать вас.
– Да? – мне не потребовалось много времени, чтобы сложить два плюс два. – Малфой совсем невыносим?
– Как ты догадался?
– улыбка Джеймса скисла, словно он уксуса хлебнул.
– Видел его на платформе, самомнение так и прёт. Похоже, на каникулах его дома накрутили и он считает себя заместителем бога.
– Малфой теперь наш староста.
– Видишь, практически угадал, - улыбнулся я. Обернулся к Артуру, - А у нас кто, не знаешь?
– Ну, раз не ты и не я, то методом исключения: либо Голдштейн, либо Бут. Ставлю на Голдштейна.
Старост, если есть возможность, выбирают из пятикурсников. Они уже достаточно авторитетны, чтобы их слушались, и вместе с тем ещё не вошли в «высшую касту», у которой свои интересы и цели в Хоге. Шести- и семикурсники, как я уже говорил, держатся обособленно. Таким образом, старостой мальчиков в этом году стал один из нас.
Перед Флитвиком стоял выбор, на кого делать ставку – на клановых в лице меня и Артура или, простите за выражение, на глобалистов. То есть на Голдштейна и Бута, чьи родственники разбросаны по странам и континентам. Корнера не учитываем, потому что он, во-первых, недостаточно авторитетен, во-вторых, случись конфликт, аппелировать к семье не сможет. А конфликты иногда случаются и старосты их разруливают. Раз ни у меня, ни у Артура значка нет, следовательно, Флитвик выбрал соседей.
– Почему думаешь на Энтони?
– Влиятельной родни больше, причем европейской. Для Министерства сейчас отношения с соседями важны, чиновникам после Турнира не нужен ещё один международный скандал. К тому же, Голдштейны дружны с Макмилланами, то есть можно надеяться на хорошие отношения с барсуками.
– Ну, с хаффами у нас в любом случае всё ровно, кого ни назначь, - заметил я. – Но в целом звучит логично, согласен. А у девочек кто?
– У нас либо Мораг, либо Мэнди, у змей – Паркинсон или Гринграсс.
– Паркинсон, - сказал Фриз. – Гринграсс, по слухам, отказалась. Только я этого не говорил.
– Само собой, - протянул Артур, с подозрением глядя на слизеринца. – Только что-то ты сегодня больно разговорчивый. Обычно из тебя, да вообще из всех ваших, слова насчет внутренних дел Дома не вытянуть. И вдруг – хоп, и спокойно выдаешь подробности.
Джеймс прекратил улыбаться, вздохнул и, вытащив палочку, запечатал дверь. Причем наложил по очереди несколько заклинаний.
– Надоело всё, - уселся он на полку. – Сидит куча напыщенных подростков и с умным видом рассуждает, как хорошо в Британии заживется без грязнокровок, под властью истинно благородных семей. Не понимают, что возврата к старым временам уже не будет. И это хорошо, потому что заодно не будет кровной мести, захвата источников, рабства, жертвоприношений собственных бастардов и всего остального. Нет, голову включить не хотят.
– Все?
– Не все. Но те, кто думает так же, как я, молчат. Иначе проблемы возникнут не только у них, но и у наших семей.
– Нотт, Гринграсс?
– Гринграсс нейтральны, они не вмешиваются. Нотт… - Фриз поджал губы и покачал головой. – Честно сказать, не понимаю, что он делает на нашем факультете. Ему прямая дорога к вам. К тому же, его отец поддерживал Неназываемого, это тоже влияет на его позицию.
Фриз замолчал. Слизерин, как и остальные Дома Хогвартса, всегда являлся вещью в себе, не вынося внутренние дела на яркий свет и решая разногласия внутри себя. Совет Джиму не нужен, он и сам понимает, что в его ситуации единственный выход – тихо сидеть и не отсвечивать.
– Давайте пожрем, - наконец, предложил я. – Уже полчаса едем, завтрак успел перевариться.
– Гад ты, Райли! Такой чувствительный момент обломал.
Впрочем, парни зашевелились с явным облегчением на лицах. Неожиданная откровенность всегда закрытого змея смутила обоих.
После перекуса говорить на серьёзные темы не хотелось, и мы принялись делиться новостями. Беда в том, что новости на поверку оказывались с подвохом. Родные Джима организовали производство настольных игр в Канаде, хотя изначально планировали развивать бизнес в Англии. Старую мастерскую переносить не стали, создали вторую и собираются вкладываться в неё. У Артура в Испанию уехал дед, мастер-зельевар. Шелби владеют там зельеварней и крошечным магазинчиком, которые думали продавать – конкуренция на рынке бешеная, прибыли нет, едва в ноль сводят. Передумали. Послали специалиста, способного укрепить репутацию и разнообразить ассортимент. У Стивенсов производство географически диверсифицировано – дальше некуда, зато мы наняли мастера-ритуалиста для укрепления защиты поместья. В октябре работать начнет.
Помнящие прошлую войну кланы и недавние иностранцы, отслеживающие ситуацию в стране по сторонним источникам, чувствовали растущее напряжение и готовились. Без спешки, не зная, к чему конкретно. В отличие от семей, связанных с Министерством и предпочитавших верить ему. Откуда знаю? Выяснил из разговоров о прошедшем лете. Мы всё-таки выбрались из купе и сходили, навестили знакомых.
В первую очередь, разумеется, зашли в купе к нашим дамам, где с некоторым удивлением узнали, что старостой девочек назначена Падма Патил. Ничего против неё не имею и понимаю, чем руководствовался Флитвик, но всё же кандидатура странная.