Нейтралы
Шрифт:
– Ага. – Я непроизвольно почесал правую бровь. Паразитический жест, надо бы от него избавляться. – Джиневра, мне казалось, благодаря Фреду и Джорджу у вашей семьи рефлекс выработался на проверку всего съестного.
– Так и есть, - развела руками девушка, недовольно поджав губки. – То ли Рон сглупил, то ли ещё что. Мадам Помфри сказала, это могло быть нечто нестандартное. Вейн призналась, что зелье старое, его ещё её прабабушка варила.
– Ну да, забродить могло… У вас эти конфеты остались или Слагхорн забрал?
– Да, наверное, до сих пор на кровати лежат. А что?
– Подари пару штук, пожалуйста. У меня друг зельеварением увлекается, посмотрим состав.
– Хоть всю коробку забирай, - фыркнул
– Спасибо. Слушай, так Слагхорн уже готовое противоядие использовал, а не варил специально под образец приворотного?
– Он открыл саквояж, достал оттуда несколько ингредиентов, смешал их в стакане и дал Рону выпить. Подействовало же!
– Чего ж ты хочешь, он мастер, - пожал я плечами.
– Пусти Слагхорна на обычную кухню и он из того, что там найдёт, всю школьную программу сварит. Хорошо, насчет нейтрализатора понял. Медовухой он предложил угоститься, чтобы Рона успокоить? Сам бутылку достал и сам разлил?
– Да, ещё сказал, что ученикам не стоило бы, но пара глоточков не повредит. Оказалось, повредило – и ещё как!
– Он сюда заходил? Слагхорн?
– Нет, не видели. Вроде бы испугался сильно и у себя лежит!
Может, и лежит. Ученик Хогвартса едва не умер, приняв напиток из рук профессора Хогвартса, приносившего клятву учить, защищать и не вредить.
Странная история получается. Ни за что не поверю, что мастер-зельевар, развивший чувствительность к магическим составляющим зелий, влет определяющий опасные для человека вещества, чьи пальцы унизаны артефактными перстнями, настроенными на всякую гадость, пропустил бы отраву в обычной бутылке медовухи. Он бы чисто технически не сумел, ему бы профессиональные навыки не позволили. Получается, наливая Уизли и Поттеру напиток, он твердо был уверен в его безвредности. Или, как минимум, считал вред допустимым и не угрожающим жизни.
Скорее всего, дело было так. Сначала Рональд получил затейливый приворот посредством зелья с необычным компонентом. Затем Слагхорн использовал какую-то вариацию очистителя, свою задачу выполнившего, но, по-видимому, не до конца. Незначительные следы в организме остались. Дальше идут сразу несколько равновероятных вариантов, подтвердить ни один из которых я не могу. Возможно, медовуха сама по себе чиста, просто остатки приворота в крови среагировали с алкоголем или иной составляющей. Или сочетание факторов усилило существующую у Рональда аллергию до летальной величины. В любом случае – если бы медовуху выпил кто-то другой, его жизни ничего бы не угрожало. Для него сладенькая бражка оставалась бы всего лишь слабенькой бражкой и не более.
Второй вариант. Слагхорн почуял содержащуюся в медовухе отраву, идентифицировал её и решил преподнести парням урок. Заодно посмотреть, насколько Поттер хорош в критической ситуации. Он был уверен, что ситуация под контролем и ученики в безопасности. Только он недостаточно хорошо просчитал последствия смешения зелий и не учел индивидуальные особенности организма Уизли-шестого. Если предположение верно, то сейчас Слагхорн страдает от отката, обрушившегося на него за нарушение клятвы.
Вариант третий. Слагхорн действительно не почуял в медовухе яда. Ну… Я, конечно, напишу бабушке Джулии, спрошу у неё… С трудом представляю себе нечто, способное обмануть чутьё мастера-зельевара. Даже не читал о таком. С другой стороны, прогресс не стоит на месте, достижения маггловских химиков внимательно изучаются и адаптируются к нашим условиям, так что всё может быть.
На матч между Гриффиндором и Хаффлпаффом мы с Артуром не пошли, о чем горько сожалели. Комментировала Луна. Каким образом она оказалась в кресле диктора, окружающие затруднялись ответить, однако были тверды в намерении не пустить её туда больше никогда. Макгонагалл с меня даже сняла десять баллов, когда я подошел к ней и попросил
Поттер после матча оказался в Больничном крыле, причем отправил его туда вышедший на замену вратаря Маклагген, подтвердивший свою репутацию болвана. Почему он сам не прилег на койку рядом с Поттером, мне непонятно – от разъяренных красно-золотых влиятельный дядя не спасет.
Больше ничего интересного в жизни до середины марта не происходило. Жизнь текла насыщенно, но несколько однообразно. Даже работа с книгами в Выручайке вошла в определенный ритм, мы включили копирование в график и трижды в неделю уделяли этому занятию по часу. Больше не получалось, да и желания не имелось.
Не ходить на занятия по окклюменции, куда нас пригласила Трелони, мы не могли. Для рейвенкловца ментальные науки столь же обязательны, как и чары, их изучают все. Нужно быть совсем безнадежным, чтобы не получить приглашения – и я не слышал о случаях отказа от него. Так что на занятиях сидели целиком шестой и седьмой курсы, дружно переписывали главы из старых учебников и с превосходством поглядывали на представителей остальных Домов. Из Слизерина присутствовало примерно две трети, причем, удивительно, не было Малфоя и его верных драбантов. Положим, Малфой имеет право думать, будто его здесь ничему новому не научат – всё-таки белобрысые интриганы по праву считаются одними из сильнейших менталистов Британии – но Крэббу и Гойлу явно стоило бы походить. Значительно хуже были представлены барсуки и гриффы, всего по четыре человека из каждого Дома. Учитывая их численность – совсем немного.
Одним из гриффов оказался Дин Томас. Он совершенно не удивился, встретив меня в классе, зато сообщил, что новые предметы с гербом Блэков периодически продолжают всплывать на барахолках. Приторговывает ими некий Мундунгус Флетчер, причем, кажется, с полного одобрения хозяина. Надо будет найти его и пообщаться.
Говоря о Трелони, нельзя не упомянуть кентавра Флоренца. Сам он утверждал, что его изгнали из стада за помощь людям, но, сдаётся мне, стоит уточнить. Не за помощь людям, а за помощь Дамблдору. Кентавры упорно держат нейтралитет, отказываясь встревать в разборки магов, потому и изгнали того, кто посмел выразить симпатию одной из сторон. Несмотря на восстановление Трелони в должности, Флоренц продолжает числиться преподавателем прорицания у младших курсов, вызывая у женщины определенное недовольство. Наша штатная пророчица утверждает, что людям методы кентавров не подходят абсолютно; её копытный коллега выражает сомнения в профессиональной пригодности номинального начальства и продолжает учить тому, чему сам считает нужным. То есть традиции своего племени, раздражая сородичей ещё больше.
Так вот, наступило семнадцатое марта, у нас неожиданно появилось свободное время. Пивз разнес класс чар, урок был сорван. До следующего занятия оставался час, и мы решили потратить его с толком, навестив Выручайку. На восьмом этаже, как всегда, было пустынно, только одна мелкая девчонка стояла перед гобеленом с танцующими троллями.
– Только сейчас задумался – в каком веке появился балет? – остановился рядом с ней Артур, задумчиво рассматривая троллей в белых юбочках. Балетных пачках, так они называются – юбочки, не тролли. – Знаю, что в Италии, но не помню, когда.
– Поздний Ренессанс, полагаю. Для раннего или высокого он слишком вольнодумен.
– А на север он пришел ещё позднее. Получается, гобелен выткан не ранее, чем в восемнадцатом веке, то есть уже после принятия Статута.
– Вовсе не обязательно. Вздрюченный, похоже, был очень своеобразным типом. Предположим, он посетил Италию, благо путешествовать волшебнику в те времена было проще, чем простецу, и по возвращению решил осчастливить соотечественников диковинным зрелищем. Понимания не встретил и переключился на троллей.