Незабудка для Шипа

Санна Сью

– Капучино и двойной эспрессо, – кидает он на ходу и усаживает меня за угловой столик у окна.

Я опять мысленно возмущаюсь: даже не спросил, что я буду пить! Может, я вообще кофе не пью! Но, справедливости ради, я люблю капучино, поэтому молчу.

– Меня зовут Артур, а тебя? – спрашивает, усаживаясь напротив и не скрываясь рассматривает меня.

Глаза у него просто волшебные, колдовские

и кажутся нереально светлыми в обрамлении тёмных густых ресниц.

Чувствую себя гусеницей, которая сидит рядом с бабочкой.

«А может, он меня не узнал?» – проскакивает лучик надежды. Хоть бы! И тут же исчезает. Нет, он же говорил малолеткам, что я дочка Ливнева. Он просто не знает, как меня зовут. Не интересовался раньше. Хотя чему я удивляюсь? Лена нас не знакомила, а если даже и говорила своим друзьям обо мне, то наверняка награждала нелицеприятными эпитетами. Без имени.

Мысли о липовой сестричке напоминают о других неприятных событиях ночи и утра, и я внезапно злюсь.

– Арина, – бурчу неприветливо и отпиваю из кружки вовремя принесенный официантом напиток.

Есть возможность отвлечься на вкусную пенку, приправленную корицей.

– Ари-на… Красивое имя, – тянет Артур нараспев. Из его уст моё имя и правда звучит как-то по-особенному. Более чувственно, что ли. Я вспыхиваю от пробежавшей по телу и осевшей внизу живота тёплой волны. – Но ты не обижайся, Арина, на то, что я тебе сейчас скажу, а запоминай внимательно.

Его слова заставляют скинуть возбуждение и романтический флёр.

– Ты сейчас скажешь, что я сама виновата в том, что случилось? – с вызовом бросаю и отодвигаю от себя блюдце с чашкой, где плещется недопитый капучино.

– Нет, не скажу. И Мурзаева с дружками оправдывать не собираюсь, – неожиданно не оправдывает он моих ожиданий. – Просто хочу жизни немного поучить. Рассказать о правилах проживания в нашем посёлке. Позволишь?

Хочется пренебрежительно улыбнуться. Учитель нашёлся! Ему самому-то сколько? Двадцать пять? Двадцать шесть? Но я сдерживаю себя.

– Не нужно. Я не собираюсь жить в вашем посёлке, – вместо этого выкладываю зачем-то ему всю правду о своих планах.

Артур хмурится, барабанит пальцами по столешнице и пропускает мои слова мимо ушей.

– И все же послушай. Жители посёлка не ходят пешком по улицам в сторону трассы, поэтому неудивительно, что пацаны приняли тебя за обслугу…

– А что, ваши работники не люди? Или у нас в стране законы поменялись? – его заявление меня просто выводит из себя, и я не могу смолчать!

Наверное, звучит грубо, но я ненавижу богатеньких избалованных детишек, которые думают, что им всё дозволено!

– Они ничего бы тебе плохого не сделали. – Да конечно! Просто довели бы до истерики и нервного срыва, и отпустили! Не сдерживаюсь и фыркаю. – Но если не хочешь больше попадать в такие ситуации – вызывай такси. Деньги же у тебя есть? Или дать?

Смотрю на него ошарашенно. Даже не знаю, что ответить. У него все так просто!

– Благодарю, у меня есть деньги, – холодно кидаю, потому что понимаю: мы на разных волнах. Ему меня не понять. Нам лучше прекратить разговор. – Артур, у меня очень важная встреча, и я боюсь на неё опоздать, может, мы…

– О, ну, смотрю, ты успокоилась, пришла в себя и в боевом настроении – можно ехать, – перебивает он и встаёт, чтобы расплатиться за кофе. А когда мы покидаем кафе и усаживаемся обратно в машину, добавляет: – Только мне твоего спасибо не надо. Должна будешь, Ар-ри-иша.

Глава 3

На встречу в кафе прихожу вовремя, даже минут на десять раньше Вики. Поэтому успеваю заказать себе воды и подумать о произошедшем.

«Должна будешь», «Должна будешь, Ар-ри-иша» – так и стоят в ушах прощальные слова Артура. Они пугают и в то же время будоражат, заставляют воображать себе всякие непристойности… Неужели он намекал на них? Прислоняю ладони к горящим щекам, пытаюсь унять наваждение, а ещё понимаю: если Артур потребует от меня той благодарности, о которой я думаю… я не откажу! Плевать, что он парень Лены… Или не плевать? Или не парень? Нет, всё же плевать. Ни за что на свете не упущу свой шанс! Мне уже двадцать, а я девственница.

Опять в висок настойчиво стучится мысль, которая меня уже посещала: а для кого себя беречь? Вдруг я никогда не встречу того единственного, для которого это будет важно, и он оценит мой дар? Сейчас другие времена.

Конец ознакомительного фрагмента.