Незабудка
Шрифт:
– А как же любовь? – Наина даже отложила в сторону сладкую плюшку.
– Придёт после первой брачной ночи, – уверила умудрённая опытом собеседница. – Мужчина получит зверя и привязку, и будет любить тебя всю жизнь. А ты уж верти им, как хочешь!
– Зачем им вертеть? Я бы хотела полюбить его тоже.
– Значит, полюби, кто тебе мешать будет, – махнула рукой старшая подруга.
***
После обеда девочки отправились гулять. Дайнара, видимо, оседлав любимого конька, ещё долго рассказывала, как нужно подбирать будущего мужа. Наина кое-как смогла перевести разговор на занимающий её вопрос.
– Дайнара, а скажи мне, дедушка Митрон, он что, правда, проклятый маг?
– Какой
– Помощница директрисы денина Рона назвала его мэтром Коэни.
– А, мэтр Коэни! Так бы и сказала. Ну да, мэтр Коэни маг. Только он наш маг, ошеконский. Проклятые маги живут в Торонге. Мэтр Коэни даже родился в Ошеконе и давным-давно преподаёт в нашей школе и школе князя. Ну, в той самой, где учатся самые знатные мальчишки. Ой, девочки, мы же обязательно встретимся с ними на осеннем балу! И на зимнем карнавале. И, вообще, мы часто будем с ними встречаться! – и Дайнара опять завела привычные речи.
Наина, сославшись на усталость, отправилась к себе в комнату, Лилея, её соседка по комнате, вызвалась проводить, а заодно показать, где что находится, как велела денина Рангуста.
– Желание Дайнары заполучить хорошего жениха понятно, но очень уж утомляет, – призналась Лилея, как только они остались одни.
Девочка показала новой подруге, где находятся туалеты и душевые и призналась, что сама долго удивлялась тому, как они устроены. Слово за слово, и Лилея поведала свою историю, которая оказалась ещё более печальной, чем у Наины.
Сколько Лилея себя помнила, она всегда жила в бродячем силенском таборе. Силени были обычными людьми. Не оборотнями и не магами. Они не имели родины и никогда подолгу не задерживались на одном месте. Свободно перемещались по миру, приторговывая контрабандой и подворовывая по случаю. В Торонг везли меха и кожу из Ошекона, а обратно – тонкие ткани и благовония для ошеконских модниц. Женщины и той и другой воюющих сторон были довольны. В политические и военные конфликты силени никогда не встревали, а потому ни одно из государств всерьёз их не воспринимало и не боролось с ними, принимая, как привычную, но неизбежную помеху вроде мух летом. Да и попробуй, пойди против желаний собственных жён. Это похуже войны с любым внешним врагом будет.
Вот в одном из таких таборов и росла девочка. Как она туда попала, ей было неизвестно. Силени не делили детей на своих и чужих, все дети в таборе росли вместе. Вместе питались, вместе спали вповалку, вместе облапошивали на базарах доверчивых обывателей. Так бы и прожила Лилея в том таборе всю свою жизнь, вышла бы, как пришло время, замуж за того, кого назначил бы ей в мужья вожак Дирон, родила бы множество силенят, как это было у них принято, и скончалась бы очередными родами или от побоев мужа. Но, как только вошла она в женскую пору, стали замечать за ней странности. Животные в таборе и в округе охотно шли к девочке, травы раскрывали ей свои секреты, отвары, приготовленные Лилеей, имели большую силу супротив тех, что готовили другие женщины. Даже взрослые парни боялись сказать ей плохое слово после того, как она пожелала толстому Ратику, чтобы у него отсохли хотелки, и тот опозорился перед своими друзьями, когда они развлекались с очередной девкой. После этого случая стало ясно, что Лилея никакая не силенитка, а самая настоящая ведьма.
Все в таборе испытали облегчение, когда вожак Дирон договорился продать перспективную ведьму одному из ошеконцев за воз тончайшего козьего пуха. Это была самая выгодная сделка за всё время существования табора. Лилее завидовали все подружки. Ещё бы, за неё дали такой выкуп, значит, будущий муж очень богат. Отец жениха сам увёз её из табора в настоящей карете. Дом, в котором ей предстояло жить, девочке очень понравился, и она решила, что всё же есть счастье на этом свете. Кормят хорошо, воровать, вроде как, не заставляют, даже комнату отдельную выделили с настоящей кроватью. Молчаливые девушки помогли ей вымыться в настоящей ванне с тёплой водой, надели на неё прозрачную сорочку и вышли, щёлкнув снаружи замком. Странные, кто ж побежит по доброй воле от такого богатства, удивилась она. Вечером того же дня дверь отворилась, и в комнату вошёл мужчина, что заплатил за неё такое богатство, а с ним молодой парень с одутловатым лицом и безмятежными глазами идиота. Неужели это и есть её будущий муж?
– Вот твоя жена, Тонис, – покупатель подвёл парня к Лилее. – Справишься? Или тебе помочь?
– Жена. Красивая, – из уголка рта Тониса побежала слюна. Он грубо схватил девочку за едва прикрытую грудь и расплылся в улыбке: – Уже хочу. Сам справлюсь, а то ты опять за меня всё сделаешь.
– Это мой сын и твой муж Тонис, – обратился мужчина к испуганной Лилее. – Надеюсь, когда он обретёт зверя, он обретёт и разум. И да поможет тебе многоликий, сынок! – сказав так, он вышел. Снаружи опять щёлкнул замок.
Лилея даже не успела удивиться, как муж мгновенно скинул с себя рубашку и штаны и повалил её на кровать. Девочка понимала, что в её возрасте почти все силенитки уже были замужем и прошли через это. Что ей предстоит, она знала, ведь жизнь табора проходила у всех на глазах, и отношения между мужем и женой ни для кого секретом не были. Зачастую молодые парни даже похвалялись своими подвигами и занимались любовью со своими жёнами на глазах у всех. Но она всё равно испугалась. Испугалась так, что неосознанно пожелала своему мужу сдохнуть. Нет, она не желала ему смерти по-настоящему! Но Тонис захрипел и затих. И вот здесь Лилее стало страшно. Если женщина-силенитка поднимала руку на своего мужа и господина, он был волен её избить или же вовсе отдать на потеху табору. Лилея присутствовала при нескольких таких наказаниях. Если женщина выживала после такого, она становилась общей, и всё равно долго не жила. Так умерла её подруга. До сих пор ночами преследуют жалобные стоны и окровавленные ноги молодой женщины, совсем ещё девчонки. И гогочущие мужики.
Лилея долго не размышляла. Оставаться здесь нельзя. Она вылезла из-под тяжеленого тела, осмотрелась вокруг и, не найдя никакой другой одежды, натянула на себя штаны и рубаху несостоявшегося мужа. Подвернула рукава и брючины, пару раз обмотала вокруг тела слишком широкий пояс и осмотрелась. Дверь закрыта. Да и не стоит туда соваться. Наверняка, слуги, а то и сам папаша несостоявшегося мужа находятся поблизости. Значит, остаётся окно. А разве может послужить препятствием окно для профессионального воришки? Вот и она, оглядев намётанным глазом хлипкие створки, на которых даже решётки не было, только улыбнулась. Прощайте, бывший муж и свёкор, мне с вами не по пути! Даже болтающаяся одёжка не помешала беглянке спуститься по стене со второго этажа. Путь в табор заказан, это ясно. Расставаться с выкупом никто не пожелает. Ничего хорошего Лилею там не ждёт, а потому нужно найти пахучую травку лынь и, хорошенько натерев ей босые ступни, как можно дальше удалиться от этого дома.
Почти год после побега Лилея бродяжничала. Затеряться проще оказалось в большом городе. Она добралась, как узнала позже, до столицы Ошекона Рагасты и долгое время пряталась по подворотням со всем умением силенского подростка. Иногда помогала кому-нибудь за кусок хлеба, чаще воровала его. Так и закончилась бы бесславно её жизнь, или же отыскали бы её мужнина родня или таборские, но в один прекрасный день девочка решила украсть монетку у простоватого старичка, который оказался совсем не прост. Он-то и привёл девочку в школу ведьм.