Незабудки для тебя
Шрифт:
Сунув в карман бумажник и ключи, Деклан отправился в город за покупками.
Поход по магазинам занял у него почти весь день. И не потому, что список покупок был обширным, — Деклан хотел получше познакомиться с городом, который собирался назвать своим.
Если Бостон — респектабельная дама, прячущая скелеты в шкафах, то Новый Орлеан можно сравнить с куртизанкой — жизнелюбивой, беззаботной, смеющейся над предрассудками и не стесняющейся своей репутации.
Начал Деклан с завтрака, обильного и настолько богатого холестерином, что любого приверженца здоровой пищи от одного вида его тарелки должен был хватить инфаркт.
Он купил зерновой кофе и кофемолку, к кофе — булочки и пирожные. Загрузил в багажник типично холостяцкие продукты: пиццу, кукурузные хлопья, разнообразную еду быстрого приготовления. В винном магазине закупил пиво, бурбон и несколько бутылок хорошего вина.
Затем вспомнил, что для еды нужна посуда, оставил машину на улице и отправился в пешую прогулку, глядя по сторонам и вдыхая ароматы южного города. Купил набор пластмассовых тарелок, вилок и ножей. Послушал уличного музыканта и вознаградил его первым за день долларом.
Избежал искушения заглянуть в антикварные лавки, победил соблазн углубиться во Французский квартал. Из-за дверей клубов доносилась легкая музыка, из дверей ресторанов плыли аппетитные запахи. Деклан купил себе на вынос муфулетту — башню из мяса и сыра на итальянской булочке, обильно политую оливковым маслом, — чтобы съесть ее дома.
Возвращаясь к машине, он разглядывал туристов, выходящих с туго набитыми сумками из «Кафе дю монд» и из сувенирных лавок на набережной, гадалок на Джексон-сквер, за десять долларов готовых рассказать твое прошлое, настоящее и будущее. Из переулков доносились омерзительные запахи переполненных мусорных баков, смешанные со сладковатым запашком марихуаны.
Над магазинчиком, торгующим эротическими свечами, он увидел заставленный цветами балкон, а на балконе — невероятных объемов негритянку, с наслаждением раскуривающую косячок.
«Теперь это мой город», — с ухмылкой подумал Деклан.
В магазине он купил подарок для Реми — большую свечу в виде обнаженной женщины с грудями-торпедами — и, улыбаясь во весь рот, направился к машине.
Домой Деклан вернулся воодушевленный. Выгрузил покупки из машины, распихал их куда придется и начал инспекцию первого этажа. На этот раз он переходил из комнаты в комнату с ручкой, блокнотом и рулеткой — измерял, делал пометки, составлял план работ, записывал их последовательность.
Начал он с кухни. Кое-какой опыт по этой части у него уже имелся: Деклан переоборудовал кухню в своей квартире в Бостоне и помог приятелям переоборудовать свои. Он хотя и не умел готовить что-то сложнее омлета или сэндвичей, но считал, что кухня — сердце любого дома.
Кухня Дома Мане хранила на себе следы заботы последних владельцев — было это, очевидно, в начале восьмидесятых: плитка на полу, сверкающая металлическая раковина, посередине — огромный серебристый, словно айсберг, кухонный стол.
Деклан мысленно отметил достоинства кухни: большие окна, старинный, но удобный каменный очаг, кессонный потолок. Понравилась ему и большая кладовка; впрочем, подумал Деклан, ее лучше переделать под кладовку для одежды. Пол он сделает как положено, дощатым, сдерет со стен слащавые обои с чайничками и чашками, а стол-айсберг заменит старинным деревянным столом под стать прочей обстановке.
Раньше Деклан считал, что интерьер квартиры — не самая сильная его сторона. Эту задачу он уступал Джессике, предпочитавшей классический стиль и пастельные тона.
Однако теперь у него было собственное видение и свои пожелания. Ему нравятся яркие краски, причудливые линии, необычные предметы. Да, он хочет, чтобы его дом выглядел необычно, и так и будет, потому что это, черт побери, его дом и только самому Деклану решать, каким он должен быть!
В старинных шкафах с застекленными дверцами он расставит, словно в музейных витринах, старинную посуду. Тарелки и блюда начала века, затейливые бутылки из цветного стекла, мейсоновские фарфоровые кувшины. Вразнобой, как бы в беспорядке. Потемневшие от времени, с паутиной трещинок — тем лучше!
Столешницы — только деревянные, раковины — только медные. В разводах, в темных пятнах — отлично: чем больше следов времени, тем более настоящими они выглядят.
Огромный холодильник, большая сушка для посуды. Все — с деревянной облицовкой. И дерево должно выглядеть так, как будто ему не меньше ста лет. На такой кухне и готовить приятно!
Деклан бродил по кухне с рулеткой, исписывал страницы в блокноте, вычеркивал и писал заново. Потом, переместившись из кухни в библиотеку, разложил на полу справочники и руководства. За чтением съел половину купленного сэндвича и выпил столько кофе, что у него начался звон в ушах.
Будущая библиотека виделась ему такой: книжные полки от пола до потолка, темно-зеленые стены, нежно-кремовый потолок и лепные карнизы, массивные серебряные подсвечники на каминной полке. Надо в первую очередь проверить все камины и трубы: Деклану не терпелось разжечь огонь в каминах и изгнать из комнат застарелый холод.
Везде, где сохранилась отделка, нужно будет привести ее в порядок — отчистить, подобрать нужный колор. А вот с раздвижными дверями в библиотеку, как и с массивной дверью, отделяющей курительную от дамской гостиной, ничего делать не надо — они в отличном состоянии.
Пол в библиотеке тоже в порядке — видно, о нем позаботился кто-то из прежних владельцев.
Деклан опустился на четвереньки, провел ладонями по гладкому дереву. Немного отшлифовать, покрыть лаком или парой слоев краски — и готово. Пол почти не пострадал от времени: видно, его сохранили толстые обюссоновские ковры, заказанные давным-давно Жозефиной Мане в Париже…
Деклан поднялся на ноги и почувствовал запах бренди, смешанный с запахом кожи, воска и роз. С затуманенным взглядом, словно всматриваясь во что-то далекое, он остановился у изразцового камина, провел большим пальцем по сколотой плитке в углу. Роспись на изразцах — явно ручная работа, из Италии, очень дорогая. А вот эта плитка закруглена — не подходит к остальным: видно, ее меняли.